007. Николо-Угрешский монастырь, страница 30

mm и мтт

«Сия вся угреша сердце мое!» — воскликнул, по преданию, Дмитрий Донской, узрев явившуюся ему икону Свт. Николая. Нынешний посетитель монастыря, издалека завидев его купола и башни, вполне может повторить слова благоверного князя. Обитель, возрожденная трудами и молитвами иноков и многих мирян, несказанно радует глаз.

Вверху слева: Крестный ход на Светлой Седмице в Николо-Угрешском монастыре.

Вверху справа: Тоже прихожане.

Справа: Помимо Музея-ризницы, существующего в монастыре с 1999 года, недавно здесь открылся музей, посвященный императору-страстотерпцу Николаю II.

1990 году в подмосковном городе |со страшноватым названием Дзер-I |жинский (так была поименована 1_1 в советские годы древняя Угреша) создалась инициативная группа по возобновлению богослужений в Николо-Угрешском монастыре. Активистом удалось собрать несколько сотен подписей под своим обращением к властям. В обращении была изложена просьба о создании прихода на территории разрушенной обители. Уже 18 ноября 1990 года Московский Патриархат направил в Дзержинский священника — отца Вениамина (Зарицкого). 15 декабря в монастыре прошел первый молебен с акафистом. Правда, совершался он на улице: в Успенскую церковь молящихся не пустили из соображений «пожарной безопасности». Спустя четыре дня,

в день празднования памяти Святителя Николая, в Успенском храме все же была совершена Божественная литургия. Первая литургия за долгие годы.

30 января 1991 года Мособлсовет постановил вернуть Николо-Угрешский монастырь Церкви, а Московский Патриархат принял решение о придании монастырю статуса ставропигиального. Наместником обители стал архимандрит Вениамин (Зарицкий), с 2003 года — епископ Люберецкий, викарий Московской епархии.

На момент передачи монастыря Церкви он находился в чудовищном

состоянии. На месте Святых ворот остались одни лишь руины, на которых росли молодые деревца. Нижний пруд, с чистейшей когда-то водой, давно высох и был обращен в свалку. Средний пруд зарос тиной и больше напоминал болото. А главное — в запустении стояли храмы. Обезображенные, полуразрушенные, своим видом они заставляли сомневаться в том, что ко-гда-нибудь Николо-Угрешская обитель вернет себе былую красоту.

Но глаза боятся, а руки делают (об этом не понаслышке знают насельники всех русских монастырей). Помогали