Вокруг света 1955-05, страница 71

/

к ЗЕМЛЕ НЕИЗВЕДАННОЙ

О неведомой земле, затерявшейся где-то в полярных льдах, рассказал путешественникам старик камакай, вождь чукотского племени, обитавшего на берегах Чау некой губы. Он говорил о том, что «в ясные летние дни бывают видны на севере, за морем, высокие, снегом покрытые горы... В прежние годы приходили с моря, вероятно оттуда, большие стада оленей... От отца своего он слышал, что в давние времена один чукотский старшина со своими домочадцами поехал туда на большой кожаной байдарке, но что он нашел там и вообще возвратился ли он оттуда — неизвестно».

Уже около двух столетий ходили среди чукчей слухи о земле, лежащей в море к северу от материка.

О том, что «против рек Колымы и Яны находится остров, усматриваемый с матерого берега», доносил еще в 1645 году со слов какой-то колымской «жонки» служилый человек Михайло Стадухин. Позднее, в 1726 году, якутский казачий голова Афанасий Ше-стаков привез в Петербург карту, составленную русским землепроходцем Иваном Львовым; к северу от сибирских берегов была показана на ней обширная земля.

В 1764 году какую-то неизвестную землю увидел к северо-востоку от одного из Медвежьих островов сержант Степан Андреев. Четверть века спустя о возможном существовании острова к северу от побережья Чукотки писал ученый-гидрограф Г. А. Сарычев.

В 1820— 1824 годах берега северного моря исследовала экспедиция лейтенанта русского флота Ф. П. Врангеля и мичмана Ф. Ф. Ма-тюшкина, лицейского друга Пушкина. Дважды пытались они пробиться по морским льдам на север, чтобы отыскать предполагаемую «землю Андреева», но все неудачно.

Первый раз они прошли 215 верст на север от побережья в районе Медвежьих островов. Дальше до самого горизонта простиралось бушующее море, и путешественники повернули обратно. Весной следующего года Врангель и Ма-тюшкин пошли от мыса Большой Баранов Камень и продвинулись к северу на 262 версты.

Но и на этот раз счастье им не улыбнулось. Зловещий гул, доносившийся издалека, говорил, что океан начал сбрасы

вать оковы зимы. «Огромные ледяные поля, поднимаясь почти перпендикулярно на хребтах бушующих волн, с треском сшибались и исчезали в пенистой пучине моря, — писал в своем дневнике Матюшкин. — Невозможно представить себе что-нибудь подобное сему ужасному разрушению».

Однако неудачные поиски «земли Андреева» не поколебали v путешественников уверенности в существовании какой-то суши, лежащей неподалеку от берегов, которые они обследовали.

И вот Они снова стоят на берегу, готовые пуститься в далекий путь. Ослепительно сверкают под низкими лучами весеннего солнца льды. Собаки, запряженные в нарты, на которых тщательно уложено и увязано все снаряжение, нетерпеливо повизгивают.

На этот раз был предпринят поход от места, лежащего еще дальше к востоку,—от устья небольшой реки Веркон.

И опять путешествие оказалось до предела трудным и опасным. Собаки и нарты тонули в глубоком снегу, сквозь торосы приходилось прорубаться пешнями. В одну из ночей сильный шторм разломал льды; экспедиция очутилась на небольшой льдине — всего около сотни метров в поперечнике. «Льдина, на которой находились мы, — вспоминает Врангель, — носилась по морю. Так провели мы часть ночи, в темноте и ежеминутном ожидании смерти». К счастью, ветер сплотил опять льды, и отважные исследователи двинулись вперед, но вскоре подошли к широкой полынье, протянувшейся с востока на запад.

Пути дальше не было!

Путешественники снова не дошли до земли неизведанной. Но сведения, которые собрали исследователи во время походов и проведенные ими наблюдения над состоянием морских льдов укрепили уверенность в существовании острова в этом районе моря. Вот почему Врангель четко вырисовал на карте небольшой кружок с надписью: «Горы видятся с мыса Якан в летнее время».

А сорок четыре года спустя к берегу земли, положенной на карту экспедицией Врангеля и Матюшкина, впервые подошло судно. Остров этот, обозначенный теперь на всех картах мира, назван островом Врангеля.

М. ЧЕРНОВ