Вокруг света 1963-01, страница 63

сплошным ковром водяных растений. Островок был покрыт густым тенистым лесом и показался мне прекрасным местом для отдыха.

— Не хочешь отдохнуть? — спросил я свою жену.

Из-под шарфа на меня мрачно выглянул один глаз. Затем Джеки размотала шарф и открыла красное, распухшее от укусов москитов лицо.

— Я бы очень хотела отдохнуть,— с ожесточением произнесла она. — Еще я очень хотела бы принять холодный душ, выпить холодного лимонада и иметь под руками около четырехсот тонн ДДТ...

„.Змея лежала на подстилке из водорослей, плававших на поверхности воды почти у самого края болота. К ней нужно было подкрадываться незаметно: обнаружив наше приближение, она успела бы доползти до ближайших деревьев, а искать анаконду в густых колючих зарослях почти безнадежное занятие. Мы отправились в путь и, когда, по расчетам проводника, были уже близко от змеи, велели погонщику взять правее к выбранному нами удобному наблюдательному пункту, а сами продолжали идти вперед. Здесь, почти у края, болото было довольно мелким и не таким заросшим, но дно было неровное, и лошади все время спотыкались. Я понял, что если змея попытается спастись бегством, я не смогу преследовать ее верхом, так как скачка по такому болоту равносильна самоубийству. Таким образом, придется догонять змею пешком.

К сожалению, змея заметила нас раньше, чем мы ее. Проводник внезапно вскрикнул и вытянул руку вперед. Футах в пятидесяти от нас на разводье между двумя огромными ворохами плавучих растений я увидел зигзагообразную рябь, быстро двигавшуюся по направлению к лесу.

Бросив поводья моего коня проводнику, я схватил мешок и спрыгнул в тепловатую воду.

Двигаться по колено в воде трудно при любых условиях, а в разгар тропического дня это вообще одно из тех безрассудств, которые может себе позволить только зверолов. Я рвался изо всех сил, пот лил с меня градом, а между тем зигзагообразная полоса ряби быстро приближалась к берегу. Я был футах в тридцати от берега, когда глянцевитая черно-желтая анаконда выбралась из воды и начала уползать в высокую траву. Сделав отчаянный рывок, я запутался в стеблях водяных растений и упал лицом в воду. Когда я снова встал на ноги, анаконда уже исчезла.

Проклиная все на свете, я вышел на берег и побрел в том направлении, куда уползла змея, надеясь найти ее по следу на траве. Не успел я пройти и шести футов, как из небольшого кустика ко мне метнулась тупая голова с разинутой пастью. Я отскочил от нее как ошпаренный. Под кустом лежала анакон

да, пятнистое туловище которой так удачно сливалось с окружающим фоном, что в первый момент я просто не заметил ее. После сытного обеда змее, вероятно, было так же трудно передвигаться по болоту, как и мне, и, добравшись до травы, она решила отдохнуть. И лишь когда я почти наступил на нее, она вынуждена была начать борьбу.

Почти в каждой книге о Южной Америке автор рано или поздно — а в некоторых книгах в каждой главе — сталкивается с анакондой. В этих описаниях анаконда обычно достигает в длину от сорока до ста пятидесяти футов, несмотря на то, что крупнейшая анаконда, которая когда-либо была достоверно измерена, не превышала тридцати футов. Анаконда обязательно нападает на автора, на протяжении трех-че-тырех страниц он вырывается из ее мощных объятий, покуда ее не заколет копьем верный индеец либо он сам не ухитрится прострелить ее из своего верного револьвера. Ну, а теперь, рискуя заслужить репутацию либо шарлатана, либо чудовищной скромности человека, я должен описать и свою собственную схватку с анакондой.

Анаконда бросилась на меня довольно вяло. Она вовсе не собиралась вступать в смертельный бой, а лишь метнулась ко мне а разинутой пастью, в слабой надежде на то, что я испугаюсь и оставлю ее спокойно переваривать курицу. Сделав этот выпад и подтвердив установившуюся за ее родом репутацию свирепости и воинственности, анаконда свернулась под кустом в тугой узел и теперь лежала, тихо и, я бы сказал, жалобно шипя. Тут мне очень пригодилась бы какая-нибудь палка, но до ближайших кустов было довольно далеко, а я боялся оставить змею. Несколько раз я махал мешком перед ее головой, рассчитывая на то, что анаконда бросится на него и ее зубы застрянут в ткани — этот способ я не без успеха применял ранее при ловле змей.

Но анаконда лишь спрятала голову под свои кольца да зашипела чуточку погромче. Я решил, что не сумею обойтись без посторонней помощи, и, обернувшись, начал от

чаянно размахивать руками, подзывая проводника, стоявшего с лошадьми посреди болота. Сперва он не хотел подходить ближе и только приветливо махал рукой в ответ, но, увидев, что я начинаю сердиться, направился в мою сторону. Снова повернувшись к кусту, я увидел лишь, что хвост зловредной, свирепой и страшной анаконды поспешно скрывается в траве. Мне оставалось только подбежать к змее, схватить ее за конец хвоста и оттащить на прежнее место.

Теперь по всем правилам анаконде следовало обвиться вокруг меня и начать душить своим мускулистым телом. В действительности же она снова свернулась в клубок, издавая умоляющее шипение. Накинув ей на голову мешок, я схватил анаконду сзади за шею. На этом борьба фактически закончилась, змея лежала совершенно спокойно, изредка подергивая хвостом. Тут подоспел проводник, и справиться с ним оказалось труднее, чем со змеей: он отнюдь не горел желанием помочь мне, а спокойно говорить с человеком, одновременно удерживая змею, не очень-то легко. В конце концов я пообещал ему, что не позволю змее причинить ему вреда, и тогда он смело взял мешок и держал его на весу, пока я заталкивал змею внутрь...

Повозка и лошади медленно тащились по болоту, на листьях водных растений уже лежали красноватые отблески заката. Над нашими головами проносились огромные сгаи черноголовых коньюров, словно охваченных приступом истерии, которая обычно наблюдается у попугаев перед тем, как они устраиваются на ночлег. Большими беспорядочными группами летали они взад-вперед с громкими, пронзительными криками, между тем как солнце опускалось в лимонно-желтую муть за облаками.

Домой мы вернулись к восьми часам, усталые, искусанные москитами и обгоревшие на солнце. Анаконда, поглощенная перевариванием пищи, не возражала против того, чтобы ее измерили. От головы до кончика хвоста ее длина равнялась девяти футам и трем дюймам.

Жослобицы tfufafteiog

(АФРИКА)

Кан бы долго ни тянулась ночь, придет время — засияет солнце.

Сосуд, из которого пьют, не разбивают.

Слово ранит больнее, чем железо.

Ищи друга умней себя.

Близкий сосед лучше далекого брата.

Как бы ни было плохо в гсрах, газель не ищет другой родины. Расставляйте свои палатки подальше, но душой будьте поближе. Дух человека ненасытен, как море, — хоть оно и переполнено, но на перестает вбирать в себя.

57