Вокруг света 1963-08, страница 68

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГЕОГРАФИЯ

„Путешествия — долг для литератора», — говорит Фиш. И после каждого путешествия он щедро выплачивает этот долг.

По-разному складывалась история стран северной Европы, но многое их роднит и объединяет: ^©графическая близость друг к другу, общность языка, культурные и экономические связи. В своих книгах Геннадий Фиш сумел колоритно и глубоко передать своеобразие скандинавских стран — наших северных соседей.

Четыре поездки писателя в Финляндию, первая из которых состоялась в феврале 1945 года, сразу после выхода Финляндии из войны, вылились в две книги — «На финской земле» и «Встречи в Суоми».

Фиш умеет просто и образно рассказывать о сложных вещах. В книге «Здравствуй, Дания» он так пишет об экономике страны. «Корова, а затем свинья — это два столпа, на которых зиждется благосостояние нынешней Дании. Но прежде всего корова. Все для нее, для этой некоронованной царицы». Бедствия тысяч хозяйств, пережитые в прошлом веке, когда датская пшеница вынуждена была уступить место на международном рынке более дешевой американской, заставили Данию превратиться в «животноводческую ферму» Англии. Ее коровы и свиньи стали поистине произведениями искусства, в них вложен труд целой нации, и они «высоко оплачивают свой корм»...

От озер и бескрайних лесов Финляндии, от зеленой, почти совершенно плоской Дании с ее замечательными пастбищами и прозрачными буковыми рощами Фиш переносит читателя в страну фиордов и гор.

Об этой новой книге хочется рассказать подробнее К

Норвегия. Белыми ночами одуряюще пахнут на улицах Осло сирень, белопенная черемуха, розовый миндаль. «Это удивительно! — восклицает автор. — В моем сознании черемуха и миндаль отдалены друг от друга тысячами километров. А здесь север и юг сошлись на одной площадке на широте Магадана». И он раскрывает тайну чародея

1 Геннадий Фиш, Норвегия рядом Изд-во «Советский писатель», 1963

Гольфстрима, «приносящего каждую секунду к норвежскому побережью четыре миллиона тонн теплой воды, то есть вчетверо больше, чем могут принести все реки мира, вместе взятые. Течение это ежеминутно дарит стране столько тепла, сколько дает сжигание 100 тысяч тонн нефти».

' ijjfy im*

Ц©рштш р^ишм

Фиш ведет читателя в разные эпохи жизни норвежцев. В глубь веков, когда древние викинги покоряли целые государства, убивая мирных жителей и грабя так, что «не оставляли и собаки, которая лаяла бы им вслед».

Писатель вводит нас и в то славное прошлое Норвегии, когда ее сыны, борясь за независимость родины, создали самую демократическую — по тому времени -- конституцию, провозглашенную в Эйдсвол-ле 17 мая 1814 года. И в совсем недалекие от нас годы борьбы с германо-фашистскими оккупантами, когда жизнь и свобода стали нераздельными понятиями для каждого патриота, когда норвежцы боролись рука об руку с советскими людьми. И не случайно вторым гимном норвежского движения Сопротивления стало стихотворение Нурдаля Грига «17 мая 1940 года».

В многочисленных братских могилах, которые встречаешь в разных районах страны, покоятся советские и норвежские бойцы. Ежегодно 17 мая, в день национального праздника, на могилы возлагают венки,

проводят у них митинги, минуты молчания.

С особым волнением рассказывает Фиш о встречах с бывшими борцами движения Сопротивления Это понятно, ведь с некоторыми из них он встречался еще в годы войны, будучи военным корреспондентом и участвуя в освобождении северной Норвегии частями Советской Армии. В I960 году он разыскал небольшую бухту в Варангер-фиорде, где шестнадцать лет назад знаменитый разведчик Покрамович потопил с небольшой группкой людей гитлеровский корабль. «Мне казалось, — пишет Фиш, — когда я, вернувшись в Киркенес, снова подошел к памятнику Советскому воину, что сквозь высеченные из камня черты проступает живая улыбка веселого, отважного разведчика в серой потертой ушанке, на которой светлеет место, где раньше была красная звездочка. Звездочку эту попросила на память первая норвежская девушка, встреченная разведчиками в Тернне-те».

...В Бергене почти постоянно идет дождь. И автор острит: «Не зря ведь говорят, что лучший подарок возлюбленной в Бергене — дождевой зонт, и лошади шарахаются в испуге от людей без зонтиков... Однажды иностранец спросил у бергенско-го мальчугана, шагавшего в непромокаемых сапогах по лужам:

- Давно ли начался дождь?

— Откуда я знаю, — удивился мальчуган — Мне ведь только семь лет».

Кристиансунд Фиш назвал столицей клип-фиска. Клип-фиск — это вяленая на солнце треска. Отсюда она вывозится во многие страны. «Меч викингов насилием и кровью «соединял» норвежцев с зарубежным миром. Ныне это мирно и дружелюбно делают сельдь и треска». Треска Норвегии интересна еще и тем, что она «не съела лес». В безлесной Дании Фиш узнал, что датские леса, некогда дремучие, съела сельдь. Соль тогда добывали, раскладывая огонь под котлами, выпаривая ее из морской воды. В Норвегии этого не случилось. «Здесь издревле научились сохранять рыбу, солнцем заменяя соль. Через много столетий это дало основание замечательному лингвисту, академику Марру, утверждать, что оба слова «соль» и «солнце» -единого корня, обозначающего способ заготовки пищи впрок. Этсму способу.. Норвегия во многом обязана тем, что на севере ее по-прежнему шумят леса».

Путешествуя по Норвегии, Фиш вспоминает о Нансене. В юности ему довелось увидеть Нансена в Ленинграде. «Высокий, прямой, без шляпы, с голубовато-седыми, словно навсегда от зимовок заиндевевшими волосами, топорща свисающие концы седых штурманских усов, смотрел он вдаль... Перед ним Нева широко несла свои воды в Балтийское море, в Атлантику. За Атлантикой — Ледовитый океан Не к нему ли летели в ту минуту мысли Нансена?»

62