Вокруг света 1963-12, страница 23

смотрел на небо и что-то сказал развеселившейся молодежи резко и властно.

Смех мгновенно стих, и работа закипела быстрее. И лишь лохматый нет-нет да и оборачивался ко мне, чтобы подмигнуть лукаво. Он тайком кивал на старика, словно приглашая вместе посмеяться над его суровостью.

Я отснял целую пленку, отошел в сторону, присел на старую, разбитую лодку и принялся перезаряжать фотоаппарат. Отснятую кассету я вынул и положил рядом, на корму лодки, и только вставил в аппарат новую, как рыбаки во главе с лохматым окружили меня плотным кольцом. Старика среди них не было.

Лодка с надписью «BUS № 2» стояла, загруженная сетью, готовая к плаванию. Я посмотрел в сторону хижин: старик шел зачем-то к одной из них, медленно, устало волоча ноги.

— Как дела? — между тем спросил меня лохматый по-английски.

— Отлично! — ответил я, продолжая возиться с кассетой.

— Ты нас снимал, значит мы тебе понравились?

— Мне — да. А вот понравились ли фотоаппарату — будет известно, когда проявлю пленку.

Рыбаки заулыбались.

— В таком случае с тебя причитается. — И, обернувшись к товарищам, он подмигнул и щелкнул пальцами. Готовился какой-то спектакль.

Рыбаки с интересом следили за развитием событий: на их лицах было веселое ожидание. Я обвел взглядом лукавые лица, встал и вывернул карманы брюк. На песок покатилось несколько медных монет с дырками посредине — пенсов.

Затем я демонстративно пересчитал рыбаков. Я считал громко вслух, подходя к каждому и тыча указательным пальцем ему в грудь:

— Раз... два... три... четыре...

Затем я пересчитал лежащие на

песке пенсы. Их было меньше, чем рыбаков.

— Но я должен тогда дать и ему, — продолжал я, — и ему, и ему... Но тогда вот тому не хватит и тому тоже... А кроме того, позади вас играли дети. И когда я вас фотографировал, вот из той хижины выглянула женщина. Значит, я должен дать и им. Решай, что делать.

Я собрал монеты и протянул их лохматому. Он взял их в большую ладонь, зажал в кулак, поднес к уху и потряс.

Рыбаки ждали, что будет дальше.

Лохматый старался казаться как можно серьезнее и тряс кулаком около уха: он явно подражал кому-то очень известному в деревне. Затем он закатил глаза и произнес диким, замогильным голосом:

— Деньги хотят остаться у хозяина. Так они мне сказали! — И весельчак сунул мои пенсы мне в карман. Эти люди ценили шутку выше денег. А еще выше — человеческое достоинство.

2*

Из хижины вышел старик капитан. Он шел к лодке, не поднимая головы, но рыбаки сейчас же отхлынули от меня. Последним, подмигивая мне и делая вид, будто он очень напуган, побежал к лодке лохматый.

Три десятка черных мускулистых рук уперлись в борта лодки, она скользнула по песку, волна ударила в нее, затем другая, третья... Лодка на мгновемье скрылась в пене, старик что-то крикнул резко и пронзительно, черные тела метнулись в лодку, бешено заработали короткие раздвоенные весла. За полосой прибоя на ровной, как стекло, воде весла замерли, над лодкой выросла мачта, на ней развернулся большой белоснежный парус, и лодка помчалась к горизонту...

На следующий день ко мне в номер отеля позвонил снизу портье: — Тут вас ждет один парень... Когда я спустился, у стойки бара стоял... лохматый. Правда, сейчас он

Хэппи джорней! Хеппи дейс!

Хэпс оф хапнесс!

Хэппи лэндингс, но делей!

Оревуар! Гуд лак!

Этот простенький детский стишок начинает вертеться у меня на языке, как только меня спрашивают:

— Как? Вы были в Африке и не побывали в джунглях?

— Да, — отвечаю я. — В последний раз я был в Нигерии... «Хэппи джорней! Хеппи дейс!»

— А в джунглях?

— «Хэппи лэндингс, но делей!» В джунглях я не был.

— Не были в джунглях? — В голосе собеседника слышится нескрываемое разочарование. — А что за стишки вы бормочете?

был причесан, на нем были аккуратная белая рубаха и новые шорты

— Вы забыли у нас вот это, — сказал он и протянул мне... кассету. — Она лежала на старой лодке. Не беспокойтесь, мы ее не открывали.

— Но как вы разыскали мен*?

— Очень просто. — И он кивнул на фотоаппарат, висевший у меня на плече. — Я умею читать... А советских людей в Лагосе не так-то уж много.

На кожаном футляре моего аппарата было выцарапано мое имя. Здесь же было написано: «СССР. МОСКВА».

Часа через два, расставаясь с моим новым другом, я спросил его:

— А что значит надпись на вашей лодке «BUS № 2»?

— Это шутка. Однажды я назвал лодку нашим автобусом, так ее теперь и зовут. Но я пойду. Как вы знаете, мы выезжаем из гаража довольно рано.

И в ответ я рассказываю простенькую историю о двух моих друзьях, подаривших мне этот стишок. Он написан на голубой открытке, на которой белый пароход режет синее тропическое море. Серебряный самолет мчится по бездонному небу, а вдали голубеют в дымке холмы гостеприимной Африки.

Счастливой поездки! Счастливых

дней!

Счастливейшего счастья!

Счастливого приземления, никаких задержек!

До свиданья! Желаем счастья!

Таков смысл маленького стишка, приходящего мне на память, когда

^JtZMHK В Л£су