Вокруг света 1965-04, страница 14
► В БЛИЖАЙШИХ НОМЕРАХ — <4 ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ А. АЗИМОВА Джейнис провела языком по пересохшим губам и выпрямилась. — Хотела бы я, чтобы это был какой-нибудь другой год. — Тысяча четыреста девяносто второй? Тысяча шестьсот двенадцатый? — Леонора вздохнула, и заодно с нею вздохнул, пролетая, ветер в листве деревьев. — Всегда было не одно, так другое — отплытие Колумба, высадка в Плимут-Роке. И хоть убей, не знаю, как тут быть нам, женщинам. — Оставаться старыми девами. — Или сниматься с якоря, как мы сейчас. Они открыли дверь, дом дохнул им навстречу теплом и ночной тишиной, шум города медленно отступал. Они закрыли за собой дверь, и тут в доме раздался звонок. — Вызов! — крикнула на бегу Джейнис. Леонора вошла в спальню за нею по пягам, но Джейнис уже схватила трубку и повторяла: «Алло, алло!» В большом далеком городе техник готовился включить огромный аппарат, который соединит сейчас два мире, и две женщины ждали — одна, вся побелев, сидела с трубкой в руках, другая склонилась над нею, и в лице ее тоже ни кровинки. Настало долгое затишье, и в нем только звезды и время — нескончаемое ожидание, какими были для них и все последние три года. И вот настал час, пришла очередь Джейнис позвать через миллионы миль, через бездну, где мчатся метеориты и кометы, убегая от рыжего солнца, которое вот-вот опалит и расплавит ее слова и выжжет из них всякий смысл. Но голос ее все пронизал серебряной иглой, прошил стежками слов бескрайнюю ночь, отразился от лун Марса. И нашел того, кто ждал в далекой-далекой комнате, в городе на другой планете, до которой радиоволнам лететь пять минут. Вот что она сказала: — Здравствуй, Уилл! Это я, Джейнис! Она сглотнула комок, застрявший в горле. — Дают так мало времени. Только одну минуту. Она закрыл? глаза. — Я хочу говорить медленно, а велят побыстрее, Так вот... я решила. Я приеду. Я вылетею завтрашней ракетой. Я все-таки прилечу к тебе, И я тебя люблю. Надеюсь, ты меня слышишь. Я тебя люблю Я так соскучилась.. Голос ее полетел к далекому невидимому миру Теперь, когда все уже было сказано, ей захотелось вернуть свои слова, сказать не так, по-другому, лучше объяснить, что у нее на душе. Но слова ее уже неслись среди планет, и если б какое-нибудь чудо космической радиации заставило их вспыхнуть и засветиться, подумала Джейнис, ее любовь озарила бы десятки миров, и на той стороне земного шара, где сейчас ночь, люди изумились бы неурочной заре. Теперь ее слова принадлежат уже не ей, но межпланетному пространству, они ничьи, пока не долетят до цели, к которой они мчатся со скоростью сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду. «Что он мне ответит? — думала она. — Что скажет он в ту короткую минуту, которая отведена ему?» Она беспокойно вертела и теребила часы на руке, а в трубке светофона потрескивало — само пространство говорило с Джейчис она слы 12 шала неистовую пляску электрических разрядов и голос магнитных бурь -— Он уже ответил? — шепнула Леонора. — Ш-ш! — Джейнис пригнулась к самым коленям, точно ей стало дурно. И тогда из бездны долетел голос Уилла. — Я его слышу! — воскликнула Джейнис. Голос звучал с Марса, он летел через пустоту, где не бывает ни рассвета, ни заката, лишь вечная ночь, и во мраке — пылающее солнце. И где-то на полпути между Марсом и Землей голос потерялся — быть может, слова захватил силою тяготения и увлек за собой пронесшийся мимо наэлектризованный метеорит, быть может, на них обрушился серебряный дождь метеоритной пыли — как знать. Но только все мелкие, незначительные слова будто смыло. И когда голос долетел до Джейнис, она услышала одно лишь слово: — ...люблю,.. И опять воцарилась бескрайняя ночь, и слышно было, как вращаются звезды и что-то нашептывают солнца, и голос еще одного мира, затерянного в пространстве, отдавался у нее в ушах — гром ее собственного сердца. — Ты его слышала? — спросила Леонора. У Джейнис едва хватило сил кивнуть. — Что же он говорил, что он говорил? Но этого Джейнис не сказала бы никому на свете, это была радость слишком дорогая, чтобы ею можно было поделиться. Она сидела и вслушивалась — в памяти опять и опять звучало то единственное слово. Она сидела и вслушивалась и даже не заметила, как Леонора взяла у нее из рук трубку и положила на рычаг. И вот они лежат в постелях, свет погашен, в комнатах веет ночной ветер, а в нем — дыханье долгих странствий среди мрака и звезд; и они говорят о завтрашнем дне и о днях, которые настанут после; то будут не дни и не ночи, но неведомое время без границ и пределов; а потом голоса смолкают, заглушенные то ли сном, то ли бессонными мыслями, и Джейнис остается в постели одна. Так вот как бывало столетье с лишним назад? — думается ей. В маленьких городках на востоке страны женщины в последнюю ночь, в ночь кануна, ложились спать и не могли уснуть и слышали в ночи, как фыркают и переступают лошади, и скрипят огромные фургоны, снаряженные в дорогу, и под деревьями шумно дышат волы, и плачут дети, до срока узнав одиночество. Равнины и лесные чащи полнились извечным шумом прибытий и отъездов, и кузнецы за полночь гремели молотами в багроьом аду подле своих горнов. И пахло грудинкой и окороками, что коптились на дорогу, и, словно корабли, тяжело раскачивались фургоны, до отказа нагруженные припасами для перехода через прерии; в деревянных бочонках плескалась вода, ошалело кудахтали куры в корзинах, подвешенных снизу к осям; собаки убегали вперед и в страхе прибегали обратно, и в глазах у них отражалась пустыня. Значит, вот как было в те давние времена? На краю бездны, на грани звездной пропасти. Тогда был запах буйволов, в наши дни — запах ракеты. Значит, вот как это было? Дремотные мысли путались, и, уже погружаясь в сон. она окончательно поняла — да, конечно, неизбежно и неотвратимо, — так было от века, и так будет во веки веков. Перевела с английского НОРА ГАЛЬ |
