Вокруг света 1965-07, страница 33

хохотал. Это была давно испытанная, милая шутка — незаметно подвести к гробу. Обыкновенный черный гроб стоит себе запросто на улице, из него торчат ноги, обутые в грубые башмаки. Надпись на крышке гласит: «В Тум-стоне не бывает полузастреленных!»

В таверне «Колесо телеги» нас встретила хозяйка — немолодая, чем-то озабоченная женщина. Сильно декольтированное платье с кринолином и воланами образца 1880-х годов так не шло к ее сегодняшнему, усталому лицу. Не переставая подметать пол, она вяло рассказывала про револьверы и массивные карманные часы, принадлежавшие некогда местным знаменитостям. Ими были увешаны стены таверны. Затем она таким же неживым голосом (как ей это все надоело!) рассказала про зеркало — вот оно, разбитое в той самой знаменитой перестрелке, и про бандита — грозу штата, — вот его портрет. На склоне лет он раскаялся, открыл зубоврачебный кабинет, вставлял з>-бы — тем, у кого раньше выбил, и умер, оплакиваемый благодарными пациентами.

Известно, что почти все города США, особенно маленькие, рекламируют что-то свое. «У нас самые большие и самые вкусные бифштексы в северных штатах!» Не в мировом масштабе и даже не в Америке, а деловито и скромно — в северных штатах. Так правдоподобнее.

Ну, а Тумстон, кроме своего прошлого, рекламирует климат. «Ни в одном другом месте США нет такого количества ультрафиолетовых лучей!» Для наглядности показывают осколки обыкновенного стекла, которые будто бы от длительного воздействия этих самых лучей превратились в россыпи драгоценных аметистов.

Гид, дойдя в своем рассказе до климата, страшно оживился («Я просто подыхал от чахотки, пока не перекочевал сюда, клянусь вам!») и перешел на местные анекдоты. Вот один из них: «У нас самый здоровый климат, здесь никто не умирает». — «А кого же это везут сейчас на похоронных дрогах?» — «Ах, этот! Так это же тот чудак, что приехал в Тумстон и вздумал открыть здесь похоронное бюро. Он и умер с голоду».

Нам показали «самое большое в мире» розовое дерево (наверно, так оно и есть) во дворе гостиницы — тоже признак самого здорового климата, и на этом обещанная программа «здоровье —

история — гостеприимство» была исчерпана.

Еще нам вручили на прощание программу ежегодного праздника Эльдорадо, к которому готовился город. В эти дни Тумстон покажет туристам — а их понаедет сюда отовсюду множество, — чем он был в годы расцвета, воскресив в коротком праздничном фейерверке свою былую славу. Мужчины отращивали усы и бороды для скачек, стрельбищ, процессий — в духе «золотого века» своего города. Они выглядели очень декоративно в широкополых шляпах, джинсах и щегольских, узких, как фуляры для столовых ножей, ковбойских сапожках на каблучках.

Не декоративных, не кинематографических, а настоящих ковбоев я увидел неделю спустя на ранчо (конечно, самом крупном в мире!) в штате Вайоминг. Выглядят они действительно точь-в-точь как персонажи из ковбойских фильмов. Но мирный труд животноводов ничем не напоминает полную опасностей и жутких приключений, перестрелок и драк жизнь их прообразов из голливудских лент. Боб Маклелан, смеясь, сказал мне, что вообще никогда в жизни не держал пистолета, его дело — управляться с быками и лошадьми. На ранчо разводят лошадей. «Последние на земле лошади нужны для того, чтобы существовали последние ковбои. Вы видели на дорогах автомобильный знак штата Вайоминг — ковбоя, объезжающего мустанга? Мы — вымирающая традиция, нас нужно беречь!» — Боб шутил, конечно. Лошади пока нужны. Их разводят для всех видов конного спорта (бега, дерби, родео) и для полиции.

Настоящие ковбои — труженики. Другое дело ковбои из Тум-стона — города-призрака, где все, «как было».

У себя дома, в самых малых городах часто слышишь: «А вот здесь будет...» Если даже при этом показывают пустырь, еще не тронутый строителями, веришь, знаешь — конечно, будет. А когда говорят только «здесь было... здесь было...» — верить-то веришь, но почему-то становится не по себе.

...Но в общем Тумстон — славный, живописный город, хоть и не совсем «всамделишный». Теперь я уже не уверен, что был в нем, и путаю его со множеством близнецов из фильма о «Диком Западе».