Вокруг света 1965-11, страница 43

г;

— Ты под прицелом. Подними чемоданы. Иди впереди, — сказал Рэвен.

теперь были на самой окраине Ноттвича. Здесь спекулянты строили дома для продажи в кредит. Энн подумала, что Рэвен привел ее, чтобы убить в поле за жилым районом, там, где трава была затоптана в глину и торчали пни вырубленного леса. Они прошли мимо дома с открытой дверью, куда в любое время дня можно было зайти и осмотреть его, от маленькой квадратной спальни до маленькой квадратной гостиной, ванной и туалета у лестницы. Большой плакат гласил: «Десять фунтов задатка — и дом ваш».

— Вы собрались купить дом? — спросила она с юмором отчаяния.

— У меня сто девяносто фунтов в кармане, а я на них и коробки спичек купить не могу. Я ж говорил, меня обманули. Я этих денег не крал. Мне их подонок один дал, — сказал он.

— Он был щедрым.

Рэвен приостановился перед домом, таким новым, что со стенок еще не слезла краска.

— Это были деньги за работу. Я работу сделал. Он и должен был мне заплатить по совести. Я за ним сюда и приехал. Этого подонка зовут Чолмонделей.

Он подтолкнул ее к воротам, они проследовали вокруг дома к задней двери и очутились на краю

тумана, на рубеже дня и ночи. Туман уплывал клочьями к серому зимнему небу. Он нажал плечом на заднюю дверь, и замок кукольного домика сразу вылетел из дешевого гнилого дерева. Они вошли в кухню, где провода ждали ламп, трубы — газовой плиты.

— Иди к стене, — сказал он, — чтобы я тебя мог видеть.

Он сел на пол, не выпуская пистолета, и сказал:

— Я устал. Всю ночь простоял в поезде. Я даже думать толком не могу. Не знаю, что с тобой теперь делать.

— Я сюда на работу приехала. У меня ни гроша не будет, если я ее потеряю. Честное слово, я ничего не скажу, если вы меня отпустите, — сказала Энн и добавила безнадежно: — Вы мне все равно не поверите.

— Люди никогда не держат слова, которое мне дают. Я в безопасности, пока ты здесь тоже, — сказал Рэвен, прижал ладони к лицу и поморщился от боли ожога.

Энн пошевелилась.

— Не двигайся. Я пристрелю тебя, если будешь двигаться, — предупредил он.

— Можно мне сесть? — спросила она. — Я тоже

41