Вокруг света 1965-12, страница 39

ное погружение в синие глубины. Наш профессор, выплыв с неполными баллонами, внезапно оказался без кислорода. Клод Уэсли на ходу передал ему свой загубник...

Баллиста — рыбина, прирученная Пьеро, снова подплывает к иллюминаторам нашей гостиной, дабы посмотреть и удостовериться, что все это не сон. Баллисты — большие рыбы с плавником на спине в виде жала. Пьеро Гильбер приручил одну из них, вскрывая за нее раковины, содержимое которых баллисты обожают. Наша баллиста быстро научилась распознавать Пьеро, даже когда он находился среди океанавтов, одетых в гидрокостюмы. Когда Пьеро был дома, стоило ему постучать кольцом о стекло иллюминатора, как тут же появлялась наша баллиста: узнав своего кормильца, она бросалась к входу и ожидала его до тех пор, пока он не приносил лакомство. Если же кто-либо другой стучал по стеклу иллюминатора, она подплывала, но, присмотревшись к вызывавшему ее, уплывала, явно расстроенная. Смеемся от души, прочитав в одном научном труде, что баллисты — особо боязливый вид рыб, что они никогда не клюют на приманку и поэтому изучать их в рифах можно, лишь пользуясь взрывчаткой или ядом! Автор, наверно, пересмотрел бы свою точку зрения, если бы оказался среди нас.

30 июня. Профессор Вессиэр установил, что ка-ранксы странно ведут себя, когда их окружают разноцветными плитками. Клоду Уэсли удается даже прикоснуться к свирепым каранксам, которые становятся почти ручными, когда находятся вблизи лежащих среди кораллов прямоугольных пластин, окрашенных в фиолетовый цвет.

Вечером угощаюсь кружкой пива — провожу опыт над собой, — пиво у нас противопоказано, — даю себе слово продолжить этот эксперимент со всей тщательностью. Сильно рассчитываю разоблачить то, что кажется мне научным заблуждением.

5 июля. Итак, Раймонд Киентзи и Андре Портла-тин сегодня уплывают в свое глубинное обиталище. Они с аппетитом позавтракали с нами. Их хорошее настроение передается и нам. Они погружаются — и мы переговариваемся с ними: Раймонд и Андре снабжены транзисторным приемником и передатчиком. Мы находимся в постоянном контакте с нашими глубинными братьями.

6 июля. Температура и влажность воздуха резко возрастают. Еще вчера по ряду симптомов я почувствовал, что со мною творится что-то неладное. Слегка кружится голова, когда я выпрямляюсь или встаю. Невероятный случай для меня: после обеда ложусь прикорнуть на пару часов, сказывается переутомление.

7 июля. Ловлю себя на мысли, что начинаю забывать вести счет времени. Сегодня посетил Глубинную станцию. Наши голоса изменились из-за особого состава атмосферы на станции, они стали до смешного высоки и как-то странно звучали. Когда кто-нибудь смеялся во все горло, то казалось, что он истерически взвизгивает и всхлипывает.

10 июля. При сравнении нашей жизни с жизнью на борту корабля мы испытываем угрызение совести от предоставленных нам преимуществ, которых больше достойны наши друзья на поверхности. Мы розовощеки, сыты, беззаботны и самодовольны, они же худеют с каждым днем.

11 июля. Завтра завершится наше чудесное приключение.

БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ ГЛУБИННОЙ СТАНЦИИ

На Глубинной станции царит значительно более суровая атмосфера. Отсутствие кондиционных установок, большая глубина, меньшие размеры жилища, слабо проникающий свет. Здесь дни кажутся грустными и пасмурными. Этот опыт — испытание стойкости духа подводников. Один из глубинных океанавтов — Киентзи по-своему выразил это в бортовом журнале.

5 июля. Первые сутки. Телефон не работает, холодильник тоже бездействует. Аварийный кран подачи кислорода вышел из строя. Температура плюс 31 градус. Первые «банные» сутки.

Таков наш дебют в маленьком подводном доме. Легкий ужин, и мы ложимся спать в 19 часов 30 минут. Но заснуть не можем: пот льется ручьем. К 22 часам обнаруживаем утечку кислорода через шлюзовую камеру. После проверки подачи кислорода приходим к выводу, что дебит кислорода слишком велик, и мы его уменьшаем.

6 июля. Температура плюс 31,5.

Беспокойная ночь прошла. Завтрак — кофе с молоком и варенье. Андре ничего не ест, кофе ему пришелся не по вкусу на глубине 25 метров.

Андре делает вылазку со мной, но вынужден был вернуться из-за боли в ушах.

Нахожусь большую часть времени снаружи, пока не иссякает запас воздуха. В воде чувствую себя значительно лучше. Поразительно то, что здесь можно совершать неограниченные по времени прогулки. Я решил воспользоваться этим и опорожнил один за другим 12 баллонов. Обнаружил большое скопление тунца, две акулы и, конечно, нашу дежурную барракуду Жюль. В полдень обед — помидоры на закуску, затем индейка, которую мы называем страусом пустыни, так она тверда, горошек, сыр, фрукты и вино. Аппетит превосходный.

7 июля. Все еще очень большая влажность. Малейшее движение, и мы покрываемся потом.

Постепенно осваиваемся с окрестностями Глубинной станции. Жаль, что радиус наших действий ограничен запасом воздуха в баллонах. Ежедневно нас посещает врач, он поражает нас своим неиссякаемым юмором и самоотверженностью.

8 июля. Сегодня утром мы украли у Нептуна два черных коралловых дерева и теперь испытываем угрызение совести, правда небольшое. Едим мало, а если и садимся за стол, то больше по привычке. Мы не испытываем больше чувства голода или жажды. Андре пытается закурить, но оказывается, что на глубине 25 метров вкус у сигареты отвратителен.

9 июля. Температура — плюс 32. Ночь спал хорошо. Андре плохо. После завтрака, от которого обычно пот струится ручьями, мы производим вылазку, чтобы освежиться. Выгоняем акулу из логова, дергая ее за хвост. Пытался сфотографировать ее, но она оказалась проворнее меня. Эта шутка пришлась ей не по вкусу, и вид у нее был весьма испуганный.

Сегодня традиционная ночная прогулка завела нас немного дальше обычного. В чернильной мгле мы обнаружили массу фосфоресцирующих глаз, но не удалось установить, акулы ли это.

10 июля. Температура плюс 31,5. Остатки завтрака отдаем рыбам. Мурена от радости проглотила

(Продолжение на стр. 75)

53