Вокруг света 1967-03, страница 72— Эй, Джонни! Пустяки! Колесо греется! — и поскольку тот не ответил, Жерар добавил: — Переднее! Он взял из-под сиденья два гаечных ключа, из перчаточного ящичка достал фонарик. Джонни молча подошел к нему сзади. — Принеси домкрат. Тут дела на пять минут. Это и впрямь несложно. Лежа у рессоры, Джонни уже завинчивал клапан домкрата, когда его взгляд привлекла одна деталь, показавшаяся ему подозрительной. — Жерар, иди-ка сюда! Штурмер щелчком отбросил сигарету в сторону. — Что случилось? — Посмотри-ка с другой стороны... Там в креплении амортизатора есть шплинт? — Где это? — Внизу у рессоры. — Есть, вижу. — Черт! А с этой стороны он выскочил! — Подожди-ка... Джонни двумя руками подтягивается на рессоре, потом отпускает. Слева передний мост заметно подбросило. — Пожалуй, и в гидравлическом амортизаторе не осталось ни капли!.. Жерар полез под грузовик к Джонни. Луч фонарика направлен на амортизатор, желтое пятно освещает болт наполнительного отверстия. На металле две глубокие царапины — они, несомненно/ оставлены каким-то инструментом. Штурмер вытащил свой носовой платок, поплевал на него, вытер болт. Слой грязи сошел, блеснул металл. Напарники переглянулись. Сейчас они уже не просто напарники, на время они друзья. — Что скажешь? Полоборота ключом. Жидкость должна брызнуть. Но из-под болта появляется одна жалкая капелька, дрожит и никак не решится упасть. — Ас той стороны? — спрашивает Джонни чересчур ровным голосом. Подвеска другого колеса в порядке, на боках никаких царапин, шплинт на месте, пробка прочно завинчена. Когда Жерар взялся за ключ и как следует нажал, жидкость так и брызнула. Это подстроено. Сомнений быть не может. С минуту они молчат, до того эта кажется неправдоподобным. Господин Смерлов, в ваших интересах никогда не попадаться этим двоим: беседа была бы не из приятных... — В ящике есть жидкость? — Не думаю. — Как считаешь, много надо? — Не знаю. Наверное, с бутылку. — Но у нас есть вода. Она тоже сойдет. — Да. Через полгода амортизатор выйдет из строя. Но нам-то наплевать! Если их к тому времени не заменят... Через десять минут они все привели в порядок и отправились дальше, осмотрев и проверив все, что было можно. * * * — И все-таки, — говорит Джонни, — все-таки надо совсем потерять совесть! — Послушай, старик, тип, который это сделал, хотел получить работу, согласен? Он хотел денег, нуждался в деньгах, считай как хочешь. А деньги немалые. Он — как мы. Понимаешь? Как ты и как я. Понял, что я хочу сказать? — Пожалуй... , — Вот именно. Сейчас ты возмущаешься, потому что нашлась сволочь похлестче тебя. Но не думай так, дорогой мой. Тут дело только в степени подлости, не бо/.ыие... — Но в конце концов... — Никаких концов, дружище. Не знаю, кого бы я лично предпочел: типа, который ради денег способен убить двух человек, или тебя, который хочет заработать, но взваливает весь риск на меня и всякий раз смывается. Джонни, задетый за живое, молча покуривает свою сигарету. Грузовик продолжает ползти через ямы и бугры. Время от времени Жерар пытается перейти на вторую скорость, хотя и это в общем-то не скорость — самое большее 15 километров в час, — чепуха. Но машину начинает заносить. Джонни зеленеет от страха, и Штурмер со вздохом сбрасывает газ. Ночь тянется бесконечно. * * * Каждая пройденная выбоина — чудо, тревожное чудо: они боялись поверить, что оно свершилось, и не знали, свершится ли еще раз. Когда переднее колесо приближалось к очередной ямке, она сразу бросалась в глаза при свете луны — черный зловещий круг с четкими очертаниями. Жерар снимал ногу, чуть касавшуюся педали газа, и мягко ставил ее на педаль тормоза. Теперь уже не мотор толкал грузовик вперед, а инерция его массы. Колесо скатывалось в ямку — надо было притормозить, но не заглушить мотор! Колесо скрежетало, проворачивалось, еще немного, еще... Колесо на дне, и теперь нельзя даже перевести дыхание, надо нажать поскорее на правую педаль, выровнять грузовик — ведь рама уже дрожит. Все это время оба они — может быть, Джонни чуть сильнее Жерара — дрожат от страха, оба боятся вздохнуть, пока это не кончится, пока тяжелая машина не выровняется. Но через минуту все начинается сначала... Лица у обоих мокрые, будто оба только что из-под дождя. Выбоины попадались все реже. Через четверть часа, если удастся дожить, они выйдут на «гофрированное железо». Так называют в тропических странах волнистые участки. Ливни в сезон дождей намывают на твердых дорогах тысячи желобков. совсем неглубоких — несколько сантиметров, не больше, — и очень узких. По такой дороге нужно ехать с несколько повышенной скоростью, до 80 километров в час; тогда грузовик летит по ребрам желобков, словно по ультрасовременному шоссе. Вся трудность в том, чтобы набрать эту скорость, не подвергаясь риску. Для этого нужно двести метров гладкой дороги... Найдут ли они такой участок? — Берись за руль, старик. Я больше не могу. ♦ * * Переехав последнюю выбоину, грузовик остановился. Оба вышли. Жерар чувствовал себя вконец разбитым. Он вытер о штаны мокрые ладони. Подул слабый ветерок; мокрые от пота рубашки прилипли к телу, вызывали дрожь. Жерар вытащил из сумки чистую. Он решил обсохнуть, прежде чем надеть ее, и обдувавший ветер показался ему теп 70 |