Вокруг света 1967-07, страница 40

«Нет, — делаете вы второй вывод, — тунисцы, пожалуй, прирожденные флегматики».

И тут же замечаете, что это отдыхают ваши знакомые — горластый парень и его коллега.

МАСТЕРА

— Не уходи, далеко,—напоминает мой спутник Али. Вероятно в воспитательных целях он показывает мне на туриста в шортах, который, похоже, безнадежно заблудился, «перебрал» экзотики и покорно начал скупать тряпичные коврики. Урок подействовал, я крепче взял Али за руку и посочувствовал шортам: были бы дельные коврики, а такие штуки неведомого назначения (под кошку-копилку или остывший чайник?) вяжут бабки-надомницы, должно быть, во всем мире.

— Ты Али-Баба, — сказал я спутнику. — А этот крытый базар — твои пещеры, забитые сокровищами.

Али улыбнулся нежно, как девушка. Конечно, ему вряд ли удержать в повиновении положенных сорок разбойников. Да и легко ли это сделать. Ведь это «сук», это почище вавилонского столпотворения, это буйная мешанина красок, это крики продавцов, визг детей и транзисторов, это кружащий голову аромат неведомых пряностей, выставленных на продажу, и запахи приготовляемой пищи, от одного вида которой во рту начинается пожар. Короче, это «сук» — обычный фантастический базар.

— Это не только базар, — сказал Али. — Многие продавцы и работают и живут здесь. Вот в этом ряду только портные, а там — горшечники. Работают чаще семьями, хотя и чужих принимают.

Действительно, за грудами цветастых тряпок, туфель и кувшинов, тут же рядом с гудящим потоком покупателей и бездельников сидят в своих каморках ремесленники.

— Это хорошо, что они чужих принимают, — говорю я. — Пусть тогда и меня примут!

Девичья улыбка опять расплывается на лице Али.

— А ты что-нибудь умеешь? Ну, хорошо, ты будешь «сана» — ученик, — спасает он меня от нелегкого вопроса. — Учить тебя будет хозяин — «маалем» или его компаньон — «калфат».

...Мастера — душа Туниса. Народная притча не зря утверждает, что постоянного в этом ми

ре мало: исчезнет богатство, отвернется фортуна. Останется лишь умелость собственных рук. «Ремесло — твой золотой браслет».

КОВРЫ У СЕБЯ ДОМА

Неистребимая страсть туристов — сравнивать все и вся. От сравнения становится психологически легче: все теперь ясно, все на своих местах. Но вот беда — в Кайруане европейские аналогии никак не подходят. Здесь уже не просто знаешь, но чувствуешь, что ты действительно в Африке (от уточнения «северная» прохладнее не делается) и что рядом Сахара. Что Кайруан — настоящий арабский город и здесь настоящие кайруанские ковры. Ковры у себя дома.

Мастерских множество — целые улицы. На узеньких, близко

придвинутых к рамам лавках, плечом к плечу сидят ковровщицы, большей частью молодые, почти девочки. Из разноцветных пучков пряжи выдергивают нужную нить, ловкими движениями пальцев, как бы играя, протаскивают ее через вертикальные струны основы, обрывают лишние концы и пристукивают тяжелым гребнем. Монотонна и утомительна работа. Стучат гребни-молотки, металлические кольца, висящие по краям рамы, качаются и звенят. Стук и звон сливаются в общий ритм. А тут же рядом стоят детские колыбельки: работать приходится подолгу и каждый день. Соткать ковер — дело хлопотливое.

Но вот ковер готов. Традиционный точный и сложный орнамент, изысканные оттенки будто поблекших от нестерпимой жары фантастических цветов, невыразимое очарование арабской леген-

38