Вокруг света 1968-11, страница 36

оброе утро, Старый щЛ Тоомас! Здравствуй! ^^ Tervist, Vana Toomas!

Старый Тоомас приветственно развернулся вместе со своим штандартом, словно отгоняя набежавшее облачко, и замер, неподкупный, бдительный страж города, взобравшийся на крышу ратуши.

Мне на минутку стало жаль, что Тоомас не может спуститься со своего поста и плотно позавтракать в кафе напротив ратуши— ведь ему нести дозор и день, и другой, и много, много лет. А потом я подумала, что жалею не его — молодцеватого, бравого, а того Тоомаса, чьи изъеденные ржавчиной доспехи и грустные дырки-глаза видела накануне в музее. Больше четырех веков простоял флюгер «Старый Тоомас», исправно указывая- направление ветра и предвещая перемену погоды. И чтобы сохранить этого кованного из меда ландскнехта, великолепный образец творчества средневековых кузнецов, в 1952 году в художественном институте выковали era двойника...

Старый Тсижмае дарит сегодня безветренную погоду, и я тороплюсь подняться на Вьгшгород, чтобы увидеть весь Таллин, не скрытый туманом, освещенный по-весеннему теплым солнцем.

...В приоткрытое окошко «жилого дома XVH века» выглянула девочка, созывая голубей» Мимо «дома коменданта XVIII века» промчалась, размахивая лыжами, гурьба мальчишек» Юноши с портфелями исчезали в парадных подъездах времен классицизма: здесь много учреждений. На улице Кохту, во дворе дома № 12, куда меня привела утоптанная в снегу тропка, я положила на древние серые камни городской стены сумку с книгами, в которых так много написано про этот город, и осталась стоять здесь надолго...

Прямо передо мной уступами спускается к булыжному ручейку улицы Пикк-Ялг городская стена. Пикк-Ялг ныряет под навратную башню — кончился ее путь по Вышгороду, и исчезает меж домов Нижнего города. Крыши, крыши, крыши — и над этой оранжево-белой рябью поднимаются массивные башни и легкие, пронзающие небо шпили. Башня Кик-ин-де-Кёк, шпиль ратуши, шпиль Святоду-ховской церкви... Четко, почти графично «рисуют» они силуэт города, и кажется, что перед

3 «Вокруг света» № 11

тобой старинная гравюра, где, вытянутые в плоскости, сомкнулись в ряд грозные башни и шпили...

Но качнулся в синем небе Старый Тоомас, и, послушные его команде, встрепенулись узорчатые флюгера над крышами. Дохнуло влажным морским ветром — гравюра ожила, рамки ее раздвинулись...

За готическим шпилем церкви Олевисте кончается Нижний город, и как символ городской высоты выступает уже телевизионная вышка. Начался новый Таллин. Мне хорошо видны часть светлых кварталов, трубы заводов, каркасы строящихся предприятий, огни сварки, подъемные краны, столпившиеся у самой кромки моря. Еще белое, ледяное, с темными широкими окнами воды, оно уходит за горизонт, а Новый город устремляется и влево и вправо по берегу, и не видно конца его новым районам — Ласнамяги, Му-стамяэ, Мяннику, Пельгуранда.-

— Мы рассматриваем город как единый, исторически сложивший ся комплекс, — вспомнились мне слова, которые я так часто слышала иа улице Лай в доме 29.

В этом доме со стрельчатым каменным порталом разместилась реставрационная мастерская, а если величать ее полным титулом — Научно-реставрацион-ная мастерская Государственного комитета Совета Министров Эстонской ССР по делам строительства. На стенах просторной купеческой прихожей — портреты бывших владельцев дома: самодовольные мужчины в париках и увядшие, увешанные драгоценностями женщины. Таинственно глядят их потемневшие от времени лица на сегодняшних архитекторов, искусствоведов, инженеров...

В комнате, где пахнет бумагой, красками и свежим кофе, архитектор Рейн Цобель тихо, чтобы не мешать склонившимся над чертежами девушкам, рассказывал :

— Мы видим свою задачу в том, чтобы сохранить дошедшие до нас в архитектуре культурные слои каждой эпохи. Для Таллина это значит прежде всего: оставить в неприкосновенности древнее средневековое ядро с холмом Вышгорода — Старый город. Было решено сохранить его не как мертвый музей, не

как район экспонируемых памятников, а как живую клеточку растущей с каждым днем столицы, как центр, к которому тяготеет весь молодеющий и обновляющийся городской организм. Это, на наш взгляд, интересное, но, поверьте, нелегкое решение... Взгляните, например, на эту карту... — Рейн Цобель развернул рулон и закрепил на стене карту Старого Таллина* — Вышгорода и Нижнего города г карта пылала разноцветными красками, но главным были две — синяя и оранжевая.

...На улицах Старого Таллина, если внимательно приглядеться к домам, увидишь, кроме островерхой готики, простые четкие линии классицизма, массивные «сладкие» украшения псевдоренессанса, а опытный глаз архитектора заметит еще стили барокко, псевдоклассицизма..* Чтобы разобраться в сложном переплетении эпох и стилей, выделить главный стиль Старого города и установить ценность отдельных зданий, искусствовед Хелми Юпрус и ее молодые помощники взялись за... инвентаризацию Старого Таллина. Документов нашлось не слишком много. Пришлось составлять анкету на каждый дом. (О, я читала такую анкету — из 73 пунктов, начиная от времени закладки дома и имени строителя и кончая описанием ниш, флюгеров и т. п. Настоящая родословная.) Более тысячи зданий были «проанализированы*. И оказалось, что 115 домов — особенно ценные, 369 — просто ценные. Эти цифры намного превосходили прежние данные. Так была составлена карта, пылающая синим («особенно ценный*) и оранжевым («ценный*) цветами.

— Эта работа, — сказал Рейн Цобель, — помогла отыскать научный и практический ключ к реставрации Старого города. Готика, XV век — основная архитектурная ткань Старого Таллина.

По крутой Пикк-Ялг, одной из самых старых улиц города, осторожно, боясь поскользнуться, спускались прохожие. Когда-то, очень давно, только эта дорога и вела с Вышгородского холма в Нижний город и дальше, к морю. Я тоже пройду этой дорогой, через весь Старый город до Больших Морских ворот и по пути, повинуясь прихотливым

33