Вокруг света 1968-12, страница 53

сих пор нет столь же компактного и универсального прибора, каким был глаз трилобита. Но принцип «трилобитоподобного;» соединения отвечающих за качество изображения элементов недавно был использован в телевидении. И он «сработал»: контраст изображения повысился.

На «полигоне эволюции» в течение многих миллионов лет отрабатывались различные типы поверхности крыльев. Чешуя, кожа, волосы или перья — что лучше для полета? Ответ был получен задолго до появления человека: перья. Мы после долгих проб и размышлений отказались идти по проторенному пути: вместо машущего и складывающегося крыла появились неподвижные, вместо перьев — гладкие металлические покрытия. Но, между прочим, у нас до сих пор нет высокоманевренных аппаратов «типа птиц», хотя нужда в них большая... Нет, урок эволюции небесполезен и сегодня! Недавно, к примеру, мы уже «позаимствовали» одно из древнейших изобретений эволюции — появился самолет со «складывающимися крыльями». И я не удивлюсь, если в один прекрасный день взлетит аппарат с машущими крыльями, чья поверхность будет имитировать покров птиц. Не случайно в последние годы биологи и авиаинженеры почему-то занялись совместным изучением аэродинамических особенностей перьев...

Итак, мир древних животных— это мастерская, где на всю жизнь хватит работы и инженеру, и физику, и химику. Такой подход к науке о древних животных — палеонтологии — это уже нечто качественно новое. До сих пор палеонтологи были далеки от техники, а инженеры от палеонтологии. Только сейчас возникло новое научное направление, на знаменах которого написано: «История эволюции жизни есть одновременно университет изобретательства».

Аудитории этого университета пока немноголюдны, если не сказать пусты. Этому есть еще одна причина. Слои земли сохранили нам преимущественно костные останки древних животных. Эти останки могут удовлетворить инженеров-механиков, конструкторов. А что делать физикам, химикам, электроникам, коль скоро утеряны схемы органов чувств, рецепты биохимических реакций, которые были предтечей современных?

Но позвольте, ведь есть ископаемые существа, живущие и по сей день! Есть, наконец, прямые потомки самых древних, самых примитивных организмов! Все это есть сейчас здесь, на Земле. Вот чем можно восполнить нехватку палеонтологического материала!

Попробуем взглянуть глазами палеобионика хотя бы на мир насекомых.

Живые архивы

Это удивительный мир. Удивительный хотя бы потому, что наша Земля — это планета, чей животный мир представлен в основном... насекомыми. Вот цифры: членистоногие составляют почти девять десятых от общего числа видов живых существ, населяющих Землю, тогда как на долю млекопитающих приходится всего около одного процента! А восемьдесят процентов членистоногих — это насекомые...

Насекомые — одни из самых древнейших обитателей суши. Они первые овладели воздухом. Сотни миллионов лет назад над гигантскими древовидными папоротниками и хвощами легко парили изящные стрекозы, уже тогда освоившие и вертикальный взлет и вертикальную посадку, уже тогда умевшие и летать с большими скоростями и «зависать» в воздухе.

Естественно, что уже древние предки стрекозы располагали весьма совершенными средствами ориентации. Они могли держать направление по отдельным звездам и по солнцу, даже когда оно было плотно закрыто облаками (благодаря так называемому поляризованному свету).

А ведь стрекоза устроена сравнительно просто. Никакой сложной управляющей системы (головного мозга) у нее нет. Если уж начинать изучение «патентного фонда» природы, касающегося воздухоплавания, то начинать следует со стрекоз и других летающих насекомых.

Кстати, именно насекомые обогатили авиацию интересной новинкой. У бабочек, жуков есть особые органы, следящие за направлением полета, — геротроны. Это пара усиков, постоянно колеблющихся в строго горизонтальной плоскости. Стоит насекомому уклониться от намеченного курса, как изменившееся сопротивление

воздуха посылает через усики сигнал в специальные нервные клетки. Сейчас на основе этого «патента» созданы авиационные геротроны.

Следующий раздел «патентного архива» насекомых — ядерная физика. Наши приборы для обнаружения радиоактивности, даже самые миниатюрные, — верх громоздкости по сравнению с органом, который позволяет тараканам видеть... радиоактивность. Зачем это таракану, почему он видит радиоактивность — загадка. Но «патент» у него такой есть.

А вот летит маленькое, безобидное на вид существо, портящее одежду, — моль. Конечно, его надо убить! Хлопок ладонями — и... Не тут-то было! Моль вовремя засекла ваше движение и благополучно ускользнула.

От летающих ящеров она увертывалась, может быть, еще лучше! А ведь у ящеров было могучее средство обнаружения — ультразвук. Дробинка, падающая в воздухе, не могла бы ускользнуть от луча его ультразвукового локатора!

А моль ускользала.

Сейчас установлено, что в слуховом аппарате моли есть генераторы ультразвуковых колебаний. Они синхронно настроены на локаторы летучей мыши (в прошлом — на локаторы ящеров) и создают искажающие помехи. Но ведь это означает, что моль сто пятьдесят миллионов лет назад изобрела антилокатор! Аппарат, чьи размеры исчисляются долями миллиметра! Это пока неразрешимая задача для нашей техники.

А вот это уже и вовсе фантастика: кузнечик улавливает звуковые колебания с длиной волны в пол-атома водорода! Великолепнейшее «изобретение», чье назначение мы даже понять не можем.

Много столь же странных и изумительных с точки зрения техники конструкций обнаружено у одних только насекомых. А сколько не обнаружено? И что в них скрыто? Быть может, в живой природе уже используются явления и принципы, о которых мы еще понятия не имеем? Ничего удивительного, если это действительно так.

Тем заманчивей перспективы палеобионики.

А. МАЛАХОВ, доктор

геолого-минералогических наук

51