Вокруг света 1969-04, страница 22

По-разному складывались их судьбы, но нет таких, которые не хранили бы память о своем первом дне...

В 1916 году на Ванской скале нашли каменную летопись урартского царя Аргишти I. На пятом году своего царствования, а именно в 782 году до нашей эры, Аргишти основал крепость Эре-буни и поселил в ней шесть тысяч шестьсот воинов — так говорила летопись. Но где же была построена сама крепость? Не ею ли начался Ереван? Этого никто не мог сказать до 1950 года.

В этом году производились раскопки на холме Арин-берд, что возвышается на окраине Еревана. Извлечь сразу все великолепные фрески, сохранившиеся на древних стенах, было невозможно, и тогда археологи решили засыпать уже открытое землей, доверить ей хранить еще год фрески, как она хранила их много веков. Рядом лежала базальтовая плита, которая мешала брать землю. Решили отодвинуть ее или убрать совсем. Подложили ломы, свернули плиту и на обратной стороне обнаружили клинопись, ясную и четкую: «Бога Халди величием Аргишти, сын Менуа, эту мощную крепость построил, установил для нее имя Эребуни, для могущества страны Биайны и для устрашения вражеских стран».

Теперь надо было сравнить летопись, найденную на Ванской скале, с прочитанной клинописью. Факты совпали. Да, Эребуни — это первое название Еревана, и город был основан в 782 году до нашей эры. Так Ереван нашел свой год рождения и вот почему отпраздновал свое 2750-летие...

Древнейшие источники даже не обмолвились о времени создания города. Существовала легенда, и в ней говорилось, что Дербент основал Александр Македонский. Он же и возвел стену, и она доходила будто бы до самого Черного моря. Но... Александр Македонский никогда не был в этих местах.

Некоторые средневековые историки утверждают: оборонительные сооружения Дербента строили три персидских царя: Иезди-герд II, Кобад и Хосров I Ану-ширван. Так вслед друг за другом они и возводили дербентские укрепления. Но, видно, и сами древние хронисты не знали этого точно — свидетельства их путанны и противоречивы. Долго

ученые искали свидетельства, которые принадлежали бы времени самого строительства. И нашли — этими свидетельствами были остатки самих укреплений.

На стенах было много надписей. Большинство из них говорило одно: «Это и отсюда вверх в 700 году сделал Барзниш, сборщик податей азербайджанский». «Это» — дербентские укрепления. А значит, и город?

Оказалось, что нет. Дата в надписи читалась учеными разно. Одни утверждали, что ее следует считать 453 годом нашей эры, другие — 567-м.

Но археологические раскопки показали, что эти стены были поставлены... взамен более древних, возведенных, по-видимому, Иез-дигердом. Иездигерд правил Персией в середине V века. Значит, стены Барзниша почти на столетие моложе Дербента. И дальнейшие поиски открыли, наконец, год Первого Дня Дербента — 438-й, год начала правления Иез-дигерда.

...Все глубже погружались археологи в землю и тайны Афра-сиаба, древнего городища на окраине Самарканда. И однажды среди находок, которые здесь бесконечны, блеснул трехгранный бронзовый наконечник стрелы. Он лежал среди обломков сосудов. Так стрела, прилетевшая из прошлого, решила долгий спор о возрасте Самарканда, города, который существовал «со времен неведения», как Вавилон и Фивы, как Афины и Рим.

Такие стрелы были на вооружении у лучников в V—IV веках. И значит, Самарканду не меньше двух с половиной тысяч лет...

По-разному начинались города. По-разному складывались их судьбы. Многие из тех городов, что были когда-то украшением земли, стоят одинокими руинами среди пустынь и джунглей. Мы рассказали о том, как нашли свой день рождения города, что прошли сквозь тысячелетия, не старея, — города, обретшие за годы Советской власти вторую, нескончаемую молодость. Перед вами фрагменты портретов этих городов: Еревана — столицы Армянской Советской Социалистической Республики, Самарканда — крупнейшего центра социалистической культуры в Средней Азии, и Дербента — второго по величине города Советского Дагестана.

Ю. СТЕПАНОВ

ДИНОЗАВРЫ НА ХОККАЙДО

Колючий ветер свистнул, провел шершавой ладонью — и все замерло. Лишь люди темными муравьями суетились среди снежных глыб, огромных, как динозавры. Впрочем, динозавры там действительно были. И еще разные боги, демоны и самый «представительный» из них — улыбающийся Айцен Мио-о, бог — хранитель любви.

Впервые эти «чудо-юдо» появились в Саппоро, столице острова Хоккайдо, самого северного из японских островов, лет двадцать назад.

Отцы города томились в раздумьях. Каждый год, когда задуют северные ветры, снежная пелена плотно укутывала Саппоро и город вымирал. Улетали на юг пестрые стайки туристов, закрывались гостиницы, свертывалась торговля.

Любой из проектов оставался воздушным замком. И тут кому-то пришла в голову мысль: а почему, собственно, не начать строительство этих самых замков? Из чего? А из снега. Его-то уж на Хоккайдо хоть отбавляй. Материал, кстати, податливый и прочный. Пока держится холод.

Провели первый снежный фестиваль.

Особых надежд на затею не возлагали, и вдруг на следующий же год — пятьдесят тысяч гостей с других островов!

Теперь каждую зиму, когда северные ветры наносят достаточное количество «стройматериала», рабочие в касках — как-никак идет строительство, надо соблюдать правила безопасности — возводят новый город. Точь-в-точь «сахарный город» из сказки — помните, тот самый, с пряничными домами и мостовыми из леденцов, переливающийся игольчатыми искрами.

Однако, как и следует быть, с первым теплом застывшая улыбка Айцен Мио-о начинает оплывать, и все его подданные в «сахарном городе» принимаются таять. Именно тогда, когда к ним успевают привыкнуть. Обидно видеть, как тают на глазах снежные замки, снежные паровозики и динозавры. Поэтому их разбивают — точно так же строители сносят старый дом, чтобы на его месте построить новый. Когда подуют северные ветры...

20