Вокруг света 1969-08, страница 38

Эрнест XI

_п тг^щтщ

Ны заканчивали завтрак возле плавательного бассейна. Стоял жаркий для Кубы день, потому что не было ветра. Но возле бассейна, в тени под деревьями было прохладно, а если войти в воду поглубже, то даже почти холодно.

Я не видел этих двух негров, пока они не очутились рядом с нашим столом, установленным для прохлады под тенью сплетенных ветвей. Я сидел и смотрел на отражения бамбуковых стволов в воде и, когда поднял голову и увидел у стола этих двоих, понял, что начал сдавать. Они подошли, держась вне моего поля зрения, но я должен был их заметить, когда они огибали душевой павильон.

Один из них был очень крупный и крепкий. Лицо его казалось мне знакомым. Второй был его guardaespaldas. Это значит — охраняющий от выстрелов в спину. Ему не обязательно быть таким могучим, и он всегда дер-

Рассказ написан в 1951 году.

жится чуть позади и крутит головой, как подающий в гольфе, когда игра только началась. И у него бывают боли в шее, как у начинающего игрока в гольф или как у оставшегося в живых пилота-истребителя, когда противник в воздухе силен.

У того, который выглядел, как увеличенный экземпляр Джо Уолкотта, было ко мне письмо. От него самого. С ним, как оказалось, случилась неприятность, и он должен срочно уехать в одну южноамериканскую республику. Его облыжно обвиняют в том, что он якобы сидел во втором автомобиле, когда было совершено нападение, при котором два человека было убито и пять ранено. Такие налеты называются «первый-второй». На первой машине едут к добрым знакомым, предварительно удостоверившись, что они дома и никого не ждут. Не останавливаясь, проезжают мимо, делая несколько выстрелов по окнам. Это — вызов. Добрые знакомые, не пострадав и не побоявшись, выбегают на улицу с оружием в руках, и тогда появ

ляется вторая машина с главными налетчиками и стирает их с лица земли.

Так вот этот человек был, как он мне сам объяснил, облыжно обвинен в том, что он будто бы находился в числе главных налетчиков. Его уже не первый раз облыжно обвиняют. Но он утверждал, что он друг моего друга, которого застрелили на улице с тридцатью пятью центами в кармане и который за всю жизнь гроша медного не присвоил и не сколотил себе богатства, хотя занимал правительственный пост. А это в наши времена кое-что да значит, как вам, джентльмены, должно быть известно.

Этот мой друг, которого застрелили на улице, был отличным футболистом. Он состоял в местной университетской команде полузащитником. Он был председателем спортивных обществ республики, когда его убили. Никто не понес наказания за это убийство. Говорят, что он был несколько скороват на расправу, но я никогда не слышал, чтобы он расстрелял не того, кого надо.

36