Вокруг света 1969-12, страница 22

Маури, Юрий Сенкевич и Джордж Сориал. Веселые, подвижные, молодые. Молод и их капитан, а ему больше пятидесяти... А ведь сейчас вечер, они же прибыли в Москву в четыре утра, а самолет, как известно, не лучшее место для сна и отдыха.

Задаем первый вопрос:

— Что было самым трудным в вашем плавании?

— Начать и кончить. До отплытия на нас давили всякие ужасы, — поясняет Хейердал. — Были даже сомнения, стоит ли нам помогать и тем способствовать нашему самоубийству. Основания для опасений, конечно, были. Мы их учитывали, трезво проверяли себя, доказывали, что страхи преувеличены, но обстановка действовала, и мы надеялись, что уж в море-то отдохнем.

Но в первый же день плавания у нас сломались рулевые весла, вскоре после этого — рея, и двое из нас оказались больными.

Юрий Сенкевич:

— Перед уходом в плавание переводчик и друг Тура Хейердала Лев Жданов дал нам блокнот и попросил меня и Тура каждый день записывать в него по строчке. Однако первая запись появилась лишь на десятый день плавания. Вот она:

«Лева!

Прошу прощения, совсем забыл о вашем блокноте. С сегодняшнего дня начинаю. Сейчас утро, и очень хочется есть. Ю. Сенкевич».

«Каждый день высокие волны, за работой дни летят незаметно. Тур Хейердал».

— Запоздание в записях связано именно с трудностями первых дней?

Юрий Сенкевич:

— Да. Судно стало почти неуправляемым, нас несло течение, и мы могли врезаться либо в Канарские острова, либо разбиться о рифы африканского мыса Джуби. Очень неприятное место, там погибло много кораблей... Пришлось как следует поработать, чтобы придать «Ра» хоть какую-то управляемость. Кроме того, как уже говорилось, двое лежали больными. У Нормана Бейкера был грипп, а Сантьяго Хеновеса (он, к сожалению, не смог приехать в Москву) беспокоило кожное заболевание. Ничего, работа — лучшее лекарство от всех тревог.

— Может быть, вы прокомментируете другие записи дневника? Вот вторая запись:

«4.6.69. Утром встретили корабль, который изменил курс, чтобы нас приветствовать, —'очень радовались. Ю р и й».

«Сегодня море чуть поспокойней и погода потеплей. Т у р».

Норман Бейкер:

— Я уже выздоровел, а поскольку был штурманом, я накануне клятвенно заверил, что, по моим расчетам, мы благополучно проскочили проклятый мыс Джуби. Вдруг утром крик: «Скала!» А был туман, и в нем действительно что-то вроде скалы. К счастью, это оказался корабль.

Тур Хейердал:

— Первые дни волны достигали трех-пятиметро-вой высоты. Они с силой обрушивались на «Ра», но лодка держалась на гребнях, как пробка. Все, чем мы пытались рулить в изрытом волнами океане, ломалось. К четвертому июня все стало гораздо лучше. Избегли Джуби, поединок с волнами слегка утих, мы починили рею и весла, а главное — проверили себя. Никто не жаловался на нервы или морскую болезнь. Не знаю, за кого нас принимали проходящие суда, но команда «Ра» решила,

что никакое современное судно таких же размеров не смогло бы так же надежно оградить людей и груз при той трепке, которую в первые десять дней нам задал океан.

— Запись от пятого июня гласит:

«Сегодня 12-й день нашего плавания, был под водой, смотрел дно лодки — все отлично. Ю р и й».

«Сейчас видели пять больших китов. Т у р».

Тур Хейердал:

— Египтологи опасались, что в течение двух недель папирус под действием морской воды придет

20