Вокруг света 1970-07, страница 74

дело, никто толком не знал. Ведь школа была уже давно реквизирована военными властями, а все дороги, ведущие к ней, перекрыты часовыми.

Между тем, если бы кому-нибудь из жителей Мацумото удалось попасть во двор таинственной школы, он увидел бы опаленные пламенем бетонные плиты, которыми была выстлана небольшая площадка, и бронеколпак подземного склада ракетного топлива в дальнем углу. Здесь в горной глуши в строжайшей тайне велись работы по созданию «оружия возмездия» — японского ФАУ. Правда, в отличие от германского собрата его должен был пилотировать летчик-камикадзе, чтобы повысить эффективность поражения целей.

Когда и на каких условиях Гитлер согласился передать своим союзникам чертежи секретного оружия, остается тайной. Известно лишь, что они были доставлены на борт японской подводной лодки, взявшей курс к берегам Страны Восходящего Солнца. Однако прибыть туда ей было не суждено: в июле 1944 года при неясных обстоятельствах она затонула поблизости от Сингапура. Позднее японским водолазам удалось спасти часть чертежей, которых, однако, оказалось недостаточно для постройки реактивных самолетов-снарядов типа ФАУ. Поэтому японские конструкторы решили заменить их упрощенным вариантом — летающей торпедой, получившей поэтическое название «ока» — «цветок вишни».

Это был миниатюрный самолет с шестью реактивными двигателями-ускорителями, развивавший скорость до 900 километров в час. Но главное заключалось даже не в этом. «Ока» нес целую тонну взрывчатки — в четыре раза больше, чем стандартный истребитель «геро», использовавшийся камикадзе. В район цели «ока» доставлялся

двухмоторным бомбардировщиком-маткой. Из него летчик через бомбовый люк перебирался в крошечную кабину «оки» и отключал подвеску. Несколько минут он парил в воздухе, пока бомбардировщик уходил в сторону, а затем включал реактивные двигатели. Подобно метеору, которому не страшны были ни перехватчики, ни огонь зениток, «цветок вишни» обрушивался на палубу вражеского корабля.

В конце 1944 года на авиационных заводах Японии была начата сборка первой партии новых машин. Однако, как ни торопил адмирал Ониси с их боевым применением, дело неожиданно застопорилось: «ока» один за другим врезались в землю при первых же испытаниях, хороня под обломками несостоявшихся камикадзе. Летающая торпеда оказалась настолько сложной в управлении, что только настоящие асы, да и то после продолжительной тренировки, оказались способны справиться с ней.

Наконец 21 марта 1945 года в воздух поднялся первый отряд из 16 бомбардировщиков. Результаты были плачевными. На подходе к цели их встретили американские истребители. Объятые пламенем японские бомбардировщики один за другим падали в море. На базу вернулось лишь три истребителя сопровождения.

Все новые и новые эскадрильи камикадзе поднимались в воздух, но им уже не суждено было ни прорваться сквозь шквальный заградительный огонь авианосцев, ни вернуться на базу.

На рассвете 9 августа 1945 года советские войска нанесли мощный удар по Квантунской армии японцев. Императорская Япония оказалась на грани краха. 15 августа адмирал Ониси получил приказ «прекратить огонь». Война была проиграна.

з. цветов ОПЯТЬ «БОЖЕСТВЕННЫЙ ВЕТЕР»?

£ го приход в корпункт АПН вызвал переполох. Японцы — переводчики и редакторы — то и дело заглядывали в приемную, где он сидел. Высокий, широкоплечий, с могучей шеей, он походил на боксера-средневеса, и корич-нево-черное кимоно священника, деревянные гета на босых, покрасневших от январского холода ногах производили впечатление маскарада. Степенно склонив в знак приветствия выбритую голову, он отправил мою визитную карточку в широкий рукав кимоно, служащий для японцев одновременно и карманом. Скажу откровенно: священники-синтоисты пока еще не заглядывали к нам в корпункт, так что нетрудно понять любопытство, с которым я разглядывал гостя.

Вначале беседа не клеилась. Но вот подали зеленый чай — обязательный знак внимания к гостю: зимой японцы согреваются им, а летом утоляют жажду. Чай принесли в глиняных чашках с двойными стенками — в та

кой чашке кипяток нэ обжигает пальцы, — и священник, заметил я, заинтересовался ими. Эти чашки делают в Японии только в одном месте — в префектуре Фуку-сима, на севере страны. С чашек, по существу, и начался наш разговор.

И тут гость удивил меня. Четверть века назад он был... камикадзе. Его вылет назначили на 15 августа 1945 года. Накануне ему и другим «богам, которым все земное чуждо», выдали подогретое саке и разрешили пойти в город. Саке пили,_ч гость помнил это очень хорошо, из чашек, изготовленных в Фукусиме. А утром девятерых смертников, выстроившихся у самолетов, провожал весь отряд.

В воздух взмыл первый. Шасси, отделившись от фюзеляжа, — последнее усовершенствование в технике самоубийств, — подпрыгивая и вихляясь, покатилось к дальнему концу поля. Сесть самолет смертника уже не мог. Не мог он и вернуться*, баки истре

бителя заправлялись горючим только на полет в одну сторону. Взлетел второй, третий, четвертый... Вдруг на командной вышке замахали флагом. К самолетам бежали офицеры. «Капитуляция! Император выступил по радио! Капитуляция!» Седьмой с трудом выбрался из самолета, сделал несколько шагов и рухнул. В сознание он пришел не скоро.

«...Император — обычный смертный. И не простирается династическая линия императорской семьи на 2600 лет в прошлое, к богине солнца Аматэрасу. Японцы вовсе не исключительная нация, призванная повелевать миром...» Разум отказывался верить, что все, чему поклонялся, оказалось ложью. Как жить дальше? Да стоит ли вообще жить? Однако седьмой из шеренги камикадзе не покончил с собой, как это сделали многие другие.

И вот он передо мною, бывший камикадзе, а теперь священник-синтоист. Обрел ли он веру? Нашел ли цель в жизни?

71