Вокруг света 1971-04, страница 61
крепкой старонемецкой системы. Ключа от замка найти не могли. Вампилова окружила группа стариков, подошел председатель Шергольджинского сельсовета Гунцурунов, которого мы долго не могли найти. Выяснилось, что ключ от балган-дугана у дедушки Цыбика, а Цыбик ушел соболевать в тайгу. Цыбика я хорошо знаю. Фанатичный страж и защитник «Ганджура» Санжи умер еще зимой. Его сменил Цыбик — слабоголо-сый, робкий, маленького росточка старик. Я представляю, как нудно и долго баабаи1 препирались между собой, прежде чем спихнуть ключ безответному Цыбику. Нйкому не хотелось взять на себя роль умершего Санжи. «Служба» эта была тягомотной. Она не поощрялась ни со стороны советских властей, ни со стороны церкви. Она была не только голодной, но и опасной. Первый раз Санжи пытались убить лет пятьдесят назад: трое неизвестных, грозя ножами, выпытывали, в какой пади Санжи закопал книги. Второй раз это случилось недавно, три года назад: участковый милиционер и толпа стариков, прибежав ночью на крики, нашли избитого Санжи возле балган-дугана в обнимку с мешком. В мешке оказались тома «Ганджура». Но самого грабителя Санжи задержать не смог. Возле дома Цыбика, не зная, что делать, мы стояли около часа. К Вампилову с пустыми разговорами прилип дед Базыр-Са-да. Ему явно хотелось выпить. Мимика и жесты выдавали течение его мыслей. Я поднял фотокамеру. Очень резко Вампилов повернулся спиной к объективу. Он нервничал — «Ганджур» был рядом, но увидеть его нельзя. Мне показалось, что Вампилов заподозрил что-то неладное. Не напрасно ли он сначала поехал в Агинский дацан и беседовал там с «хитрой лисой»? С бухты-барахты уйти в тайгу Цыбик не мог. Охотник из него никудышный: глаза баабая едва видят мир сквозь толстые стекла очков, а ноги на ровном месте цепляются одна за другую. Но Базыр-Сада не зря крутился возле Вампилова. Он всегда первым встречал . приезжих, 'Баабаи — старики (бурят.). стараясь угодить и понравиться гостям улуса. Базыр-Сада вошел в тот же дом, откуда час назад ни с чем вышел председатель сельсовета Гунцурунов. Из дома доносились обрывки увещеваний: «Москва... Лама-нашальник... райцентр... почтение...» Такими словами Базыр-Сада пугал невестку Цыбика. Через четверть часа заплаканная невестка вынесла ключ. Дверь балган-дугана под рукой председателя Гунцурунова подалась с визгом ржавой телеги. Пахнуло кислятиной гниющих овчин, окисью меди. Щерили пыльные рты медведь и леопард, чучела которых чья-то рука подг вязала к потолку возле входа. Но сам дуган напоминал сарай, в который вывалили целый грузовик хлама и мусора. Даже в самом святом углу — на алтаре с божествами и жертвоприношениями скопился слой пыли толщиной в палец. Проход загромождали домашние алтари. Председатель сельсовета извинился за грязь. Вампилов, пробираясь к расписным шкафам с книгами, заметил, что ему это нравится: по всему видно, что молельня стоит без призора и в ней давно не молятся. Значит, и «Ганджур» можно будет забрать без лишних хлопот. — Если получится, — ответил Гунцурунов, явно на что-то намекая. Вампилов открыл дверцу шкафа, взял один из томов, обвязанный ремнями. Лицо его стало бледно-желтым, как лист старой газетной бумаги. Пухлые пальцы рук дрожали в мелкой дрожи. Базыр-Сада помог ему развязать ремни и стал сматывать с книги бесконечные простыни шелка. Это заняло много времени. Между двумя досками листы длиной в метр были уложены россыпью — буддийские книги никогда не переплетают. Вампилов долго перебирал узкие листы с текстом, написанным черной тушью. Наконец он сказал, что уверен: текст отпечатан с очень древних деревянных матриц! — Книги мы временно оставим в Чите или здесь, в Бурсо-моне, — сказал Вампилов. — На передачу их нашему музею потребуется отношение 'Министерства культуры, а также специальное решение облисполкома. А пока мы сделаем фотокопии по три листа из каждого тома. Это для того, чтобы и в Академии могли удостоверить, что «Ганджур» древний и подлинный. Я подсчитал, что на съемку уйдет дня три, а то и больше. Основное время займет сматывание длинных полос шелка. Я решил сразу приступить к делу, и это было большой ошибкой, потому что мы еще не успели отрекомендоваться улусу. Встреча в клубе была намечена по программе на девяти? вечера. В балган-дугане было темно, тома один за другим выносили на улицу. Распаковкой занялись Базыр-Сада, Гунцурунов, Степных и девушка Октябрина Аран-жапова — заведующая здешним клубом. Сам Вампилов тоже сматывал с книг куски материи. С бугра было видно, как из домов выходят улусцы поглядеть на странные действа. К балган-дугану вскарабкался согнутый старостью дед Дондоп: — О-о, какой бравый лама к нам приехал! Из самой Москвы лама! Правду говорят люди? Пришли еще старики: Пурба, Нима, Чижон. Все трое взялись помогать. Труднее было вновь намотать шелк на узкие длинные пачки листов. Свертки получались безобразно пухлые. Пурба, бывший в детстве послушником при ламе, взялся за упаковку книг. У него это очень хорошо выходило. Удивляло вот что: сбертка книг 4ыла разных цветов. Синяя, оранжевая, зеленая, красная, пурпурная, бордовая, желтая. Отрезы шелка были разные — старинных русских мануфактур, китайских фабрик и даже ткачей из Индии, что распознавалось по рисунку орнаментов. Были тут куски далембы1 и даже простого ситца. Доски для книг стругали тоже разные руки из различных пород дерева. На некоторых досках строгавшие оставляли надписи. На то, что отрезы материи разные, а на досках есть надписи, пока что никто не обращал внимания. Работая, мы не заметили, как стол окружила толпа старух. Они сдержанно переговаривались, пока одна из нрх не закричала вдруг: — Ямар хаб?! 2 Вы посмотри- 1 Далемба — китайская хлопчатобумажная суровая ткань, очень прочная. ^ Ямар хаб?! — Что такое?! (бурят.) 59 |
