Вокруг света 1971-07, страница 22

— Связники из Тонкина, Анна-ма, Кохинхины прибывают регулярно. Случаются, конечно, аресты, но немного. В общем, партячейки там оправились...

— Курсы для партактива работают уже несколько месяцев. Правда, товарищам пришлось первое время помучиться, пока научились стирать как настоящие прачки. Ничего не поделаешь, иначе бы потеряли всех клиентов, а лучшей ширмы для курсов, чем прачечная, не придумаешь. Осенью думаем выпустить первую группу...

— Итак, — подытожил в конце вечера Фонг, — можно готовить съезд партии. Теперь это в наших силах. Товарищ Тонг Ван Сон¹ тоже так считает. Сам он приехать не сможет, его здесь может опознать каждый полицейский.

— В Кантоне вообще стало слишком опасно, — раздались голоса. — Гоминдановцы словно взбесились...

Jle Хонг Фонг поднял ладонь, ожидая, пока товарищи успокоятся.

— Съезд предлагаю провести в Макао. Там есть наши люди, да и полиция пу² завести на нас досье еще не успела. Так что наше совещание... — Фонг сделал маленькую паузу и улыбнулся, — «оптовиков-коммерсантов по закупкам морепродуктов на побережье», — чуть ли не по слогам произнес он, — должно пройти гладко.

В кабинет влетел испуганный официант.

— Кончайте чифан³, господин Ли, — прошептал он. — Полиция.

— Много их?

— Обычный патруль.

— Спокойно, товарищи. — Фонг и не думал вставать из-за стола. — Документы у всех чистые? Впрочем, в случае чего отобьемся.

Вошли трое; офицер козырнул и попросил предъявить документы.

— До сих пор я не знал, — холодно заметил Фонг, протягивая удостоверение, — что полиция устраивает облавы на купцов. Разве нас опять считают

¹ Одна из подпольных кличек товарища Хо Ши Мина.

² П у — португальцы (кит.).

³ Ч и ф а н — ужин (кит.).

«бумажными тиграми», как десять лет назад?¹.

— Господин Ли хорошо знает историю, — иронически протянул офицер, возвращая удостоверение.

— Мы изучали ее вместе с господином Чан Кай-ши, — Фонг в упор взглянул на полицейского.

— О, вы знакомы с генералом? — недоверчиво округлил глаза тот.

— Мы учились с ним.

— Простите за беспокойство, господа, не смею больше досаждать своим присутствием. ♦

Уверенное поведение Ле Хонг Фонга произвело на полицейского должное впечатление. Офицер даже не стал проверять документы у остальных «купцов». Пятясь задом и тесня солдат, он покинул кабинет. Кастаньетами щелкнули бамбуковые нити занавеса.

— Ли, — спросил один из товарищей, — ты действительно знал Чан Кай-ши?

— Видел когда-то в Вампу... Но к делу, товарищи. Значит, договорились: в конце марта в Макао. Нужно вовремя оповестить руководителей всех индокитайских ячеек...

Подготовка любого мероприятия в условиях подполья — дело сложное. А такого, как партийный съезд, — вдвойне. Целых пять лет после создания партии вьетнамским коммунистам не удавалось провести его. Фонг с головой ушел в работу.

— Съезд в Макао прошел успешно. Приехали делегаты почти от всех партийных организаций. Ле Хонг Фонг был избран на съезде Генеральным секретарем ЦК Компартии Индокитая, — продолжал свой рассказ Зыонг Бать Май. Мы сидим на веранде уютного хозяйского особнячка — из музея товарищ Май пригласил меня к себе домой. В пиалах стынет ароматный чай. В просветы между разлапистыми листьями бананового дерева видно, как ребятишки, забравшись на каменную ограду, запускают бумажных

'«Бумажные тигры» — так называли в народе вооруженные отряды кантонского купечества, поднявшего в 1924 году мятеж с тем, чтобы свергнуть революционное правительство Сунь Ят-сена. Банды «бумажных тигров», за спиной которых стояли английские империалисты, совершали налеты на помещения компартии, гоминдана, разгоняли рабочие демонстрации. При поддержке трудящихся Кантона мятеж был подавлен правительством.

журавликов, парящих словно маленькие самолетики.

— А вскоре товарищ Ле Хонг Фонг снова оказался в Москве. Вместе со своей женой Нгуен Тхи Минь Кхай, первой вьетнамской женщиной-коммунисткой, он был делегатом VII конгресса Коминтерна. Но недолго побыли они вместе. Через несколько дней после окончания конгресса нелегкая судьба революционеров разлучила их. Они уехали в разное время и разными маршрутами, но пункт назначения был один — Сайгон.

Джонка вышла в море ночью. Перепончатый парус, похожий на раскрытый плавник огромной рыбы, сильно потянул суденышко вперед. «Цола, цола!» — «Пошли, пошли!» — удовлетворенно произнес старик, владелец джонки. Фонг, перегнувшись, опустил руку в воду. Брызнули в стороны искры холодного огня. Фосфоресцирующий шлейф потянулся за кормой.

— Не надо, господин, — попросил старик.

— Боишься, заметят?

— Примета нехорошая: далеко не уйдем.

Громады прибрежных скал, торчащие из воды, появлялись то справа, то слева, то вдруг вырастали перед носом джонки. Казалось, какой-то великан вывалил здесь груду камней. Старик то и дело менял положение паруса, уверенно лавируя среди каменного хаоса.

— Часто здесь плаваешь?

— Всю жизнь.

— Что возишь?

— А что придется. Туда соль, табак, обратно — вино. Теперь вот тебя везу.

— Не попадался?

Старик не ответил, только укоризненно цокнул языком. Вдалеке протарахтел мотор. Оба долго прислушивались. Когда все смолкло, Фонг спросил:

— А как определить здесь границу?

— Если застукает гоминдан, значит, мы еще по эту сторону. А если застукают французы, значит, по ту...

Под утро старик высадил Фонга на небольшом островке. На узкой полоске белоснежного песка у самой воды трое рыбаков дремали у погасшего костра. Они поднялись навстречу джонке, ткнувшейся носом в берег.

— С возвращением на родную

20