Вокруг света 1971-09, страница 22

Капитан Петр Илиев, на которого руководство партии в феврале 1944 года возложило обязанности начальника Главного штаба Народно-освободи-тельной повстанческой армии, поставил своим товарищам задачи в связи с предстоящей операцией. Затем все разошлись по длинным коридорам и переходам военного министерства, чтобы еще раз уточнить расположение караулов и постов, узнать, в каких комнатах ночуют новый военный министр генерал Маринов, министр внутренних дел Вергил Димов, директор полиции Куцаров, начальники генштаба и военной разведки и другие ответственные лица. И тут неожиданная удача: оказывается, на втором этаже министерства — в «надежно охраняемом помещении» — безмятежно спят почти все министры кабинета и сам новый премьер Муравиев.

Стрелки показывают два часа. Пора. Капитаны Илиев и Томов спускаются вниз к восточному входу в здание министерства, выходят мимо вытянувшегося часового на улицу. «Сейчас прибудет дополнительная охрана, — мимоходом приказывает часовому Илиев. — Пропустите».

Со стороны улицы Аксакова слышны тяжелые шаги марширующих солдат. Увидев идущих впереди двух капитанов, часовой спешит распахнуть тяжелые железные ворота.

2 часа 15 минут. Стараясь не шуметь, заранее распределенные группы солдат и боевиков растекаются по коридорам военного министерства. Главное преимущество восставших — внезапность и стремительность штурма. Все решают минуты. Нужно как можно быстрее блокировать многочисленные канцелярии, кабинеты, залы, захватить телефонный узел, а прежде всего караульное помещение, где находится рота охраны.

Группа капитана Томова устремляется в северное крыло, чтобы обезоружить ее. Люди невольно сдерживают дыхание, но топот кованых сапог предательским эхом отдается в гулких высоких коридорах. Вот наконец и обитая железом дверь с аккуратной надписью по трафарету «Караулно помещение». Кто-то рвет ее на себя. В то же мгновение раздается истерический вопль дежурного подофицера

— Тревога! К оружию! — что бы ни произошло, но он, подофицер Мехмедов, помнит инструкцию: «Любой ценой, безжалостно сокрушать всякую попытку посягнуть на крепость царства Болгарии».

С нар соскакивают полуодетые солдаты. Часть хватает оружие и бросается к подофицеру. Другие в нерешительности остаются на месте, не понимая, что происходит. У двери сгрудились люди капитана Томова. Две группы напряженно уставились друг на друга черными зрачками винтовочных дул. Один случайный выстрел — моментально завоют сирены тревоги, и тогда не миновать тяжелого боя.

В эти критические секунды раздается властный голос Томова: «Отставить тревогу! Оружие в пирамиду!» — проталкиваясь вперед, приказывает он подофицеру Мехмедову и солдатам караульной роты. — Все на свои места! Распоряжение коменданта усилить охрану...»

Капитанские погоны и решительность офицера оказывают свре действие. Обескураженные солдаты ставят винтовки, нехотя возвращаются на нары. Еще несколько минут, и все их оружие да и они сами уже находятся под бдительной охраной «гостей».

¹ Подофицер — сержантское звание в старой бол гарской армии.

— Эта была самая длинная ночь в моей жизни. Шутка ли сказать, как это пишут в книгах, — «переход от одной эпохи к другой». Ведь только вчера было фашистское рабство, а тут—свобода... — не спеша продолжает бай Стоян, и эта неторопливость никак не вяжется в моем представлении с тем вихрем событий, о которых он рассказывает. — Перескакивая через ступеньки, мчимся мы по лестнице на второй этаж. Занимаем посты у каждой двери. Оружие наизготовку. Командир нашей группы приказывает: «Никого не выпускать. В случае сопротивления стрелять без предупреждения».

Вдруг из двери вылезает какой-то заспанный полковник.

— Прекратить бедлам! — кричит. — Это что за солдаты?!

Я ему приказываю: назад. Он не унимается.

— Что здесь происходит?! — весь побагровел, прямо на меня идет. Смотрю: и из других комнат лица выглядывают. Тут я ему винтовку в грудь наставил и отвечаю:

— Сейчас поймете...

Полковник сразу же юркнул обратно к себе...

Под высокими сводами министерства все гудит. Одна из штурмовых групп врывается в комнату, где располагается узел связи. «Сюда входить запрещено!» — кричит дежурный офицер, но в грудь ему упирается автоматное дуло. Трое рядовых, обслуживающих узел, в испуге замерли на своих местах.

— Давать связь только с моего разрешения! — приказывает командир группы.

В этот момент раздается телефонный звонок.

— Алло, дайте мне четыреста четвертый... — слышится в трубке голос министра внутренних дел.

— Назовите пароль, — дрожащим голосом отвечает солдат-телефонист.

— Как вы смеете! — визжит трубка. — Я министр...

— Так приказано...

В этот же момент безуспешно пытаются воспользоваться телефоном и начальник полиции, и начальник генерального штаба генерал Янчулев, и начальник военной разведки Тумбин, несколько дней назад предупреждавший министров о готовящемся «коммунистическом восстании». Они все еще не могут поверить, что оно стало реальностью, что они проиграли.

Парк и прилегающие к военному министерству улицы заполнены вооруженными рабочими и партизанами. Тодор Живков, Иван Бонев, Станко То-доров отдают короткие приказы: «Товарищи, к полицейским участкам!», «К арсеналу!», «К центральному вокзалу!» г Один за другим уходят отряды. Идут пожилые люди и молодые, в поношенных летних пиджачках, в рубашках с засученными рукавами, в мятых, грязноватых брюках, в стоптанных ботинках и сандалиях на босу ногу. Люди из швейных, слесарных, обувных мастерских, с фабрик и депо. До этой ночи они варили сталь, пекли хлеб, строили дома. Рискуя получить полицейскую пулю, писали на стенах лозунги, разбрасывали листовки, взрывали мосты, добывали оружие. Сейчас они идут завоевывать свою народную власть.

Наступило утро 9 сентября 1944 года.

20