Вокруг света 1971-09, страница 29

ды. Но есть официально зарегистрированный отчет о том, что в 1913 году один греческий ныряльщик за три минуты достиг стометровой глубины. Цифра действительно ошеломляющая. Но в принципе достижимая. Значит, нельзя отрицать, что могут существовать люди, достигшие такой глубины. Мне с ними, правда, встречаться не приходилось. Но ведь существуют же в Южной Америке индейские племена, где мужчины наш марафонский бег могут посчитать за легкую разминку.

работа. Поколения ныряльщиков эмпирически, на основе жизненного опыта, вывели практический закон: если ныряние твоя работа, то следует нырять каждый раз не глубже двадцати метров и оставаться под водой не более полуто-ра-двух минут. Может быть, поэтому их опыт на протяжении веков не совершенствуется: они выработали оптимальный режим для своей работы.

— Но ведь и для вас погружение не спорт, особенно с тех пор, как Международная федера-

режим все необходимые мне приемы из самых различных систем физической подготовки. Я учусь у борцов и прыгунов, бегунов и парашютистов. Но большую часть времени, понятно, занимают тренировки в воде, длительная задержка дыхания под водой, плавание ПОД ВОДОЙ И Т. Д. В ЭТОхМ, конечно, профессионалы-ныряльщи-ки мои главные учителя. Они помогли мне до конца осознать, что глубоководное ныряние — это не погоня за рекордом во что бы то ни стало.

ЖАК МАЙОЛЬ: «Я уверен, что человек может и без помощи технических средств стать подводным жителем».

МЕНЯ ПУГАЕТ

РАДОСТЬ ПОГРУЖЕНИЯ...

Я только что был на Окинаве. Про тамошних ныряльщиков рассказывают чудеса. Конечно, до стометровой глубины они не опускаются. Их предел — пятьдесят метров. Казалось бы, куда им до меня, или до Боба Крофта, американского ныряльщика, или неистового сицилийца Майорки, с которыми у меня уже не один год идет спор за мировой рекорд и восьмидесятиметровый рубеж. Но нельзя забывать, что для ныряльщиков Окинавы или островов Гуатамото море не стадион, а ныряние не вид спорта, а ежедневная изнуряющая

ция плавания приняла решение считать глубоководное ныряние не спортивным мероприятием, а научным экспериментом. Используете ли вы опыт потомственных ныряльщиков в своей практике?

— Конечно. Но, естественно, далеко не весь. Основная разница между ними и мной и моими коллегами в том, что они не могут позволить себе перешагнуть рубеж оптимальности. Мы же сознательно идем на преодоление достигнутого. Все эти годы я тщательно анализирую, отбираю и включаю в свой тренировочный

Раньше моей целью было нырнуть как можно глубже. И все. Но потом что-то изменилось. Главным стало наблюдение за самим собой во время погружения, размышления о значении и пользе того, что я делаю. Я научился работать, а не добывать рекорды.

Многие относятся к животным с высокомерным пренебрежением. По-моему, это свидетельство ограниченности ума, не больше. Животные многому нас могут научить. Дельфины, в частности. Это славные, умные существа; они об

27