Вокруг света 1971-09, страница 74

— Добрый вечер. Вы господин Рюди, не правда ли?

Человек вздрогнул. Он был ошеломлен, что подтверждал испуганный взгляд, которым он обвел всех в комнате.

— Я был у Карла Рихтера и теперь приехал повидаться с вами. Я сын Мориса Ваннье, которого вы арестовали во время войны, мне бы очень хотело-сь получить возможность, если это вас не слишком затруднит, побеседовать с вами о человеке, который был моим отцом.

У него был целый день на то, чтобы тщательно отделать эту первую фразу. Не спугнуть рыбку, зажимать тиски не спеша.

— Морис Ваннье? Группа «Марс»? Ах, боже мой! Ах, какой сюрприз! Если бы мне сказали, что в один прекрасный день...

На лице такая радость, будто он жил все эта двадцать пять лет в ожидании именно этого дня: сжал его ладони своими бледными пальцами, вцепился .в запястья, добрался до локтей. Можно было подумать, что перед ним сын однополчанина, свалившийся с н^ба. Кто мог предположить, что все это будет так отвратительно?

— Я вижу, сегодня вечером вы заняты, но завтра...

— О нет! Нет, старина! Вы — мой, я вас не отпущу! Подумать только, сын Ваннье. Единственная проблема — это ваш костюм. Я бы не оказал, что вы хорошо экипированы для совместной поездки с моими герцогами. Я говорю «моими герцогами», полюбуйтесь на них, вы видели рожи этих метисов?.. Ни пиджака, ни галстука? Но мы для вас все подыщем. Кстати, вы совершеннолетний? Двадцать один год? Прекрасно, прекрасно. Заходите в эту клетушку. У нас был две недели назад один мексиканец вашего роста, который облевал свой пиджак. Он отлично вам подойдет. Вы будете повыше ростом, чем ваш папа? Ах, Морис Ваннье, вы только скажите! Нет, нет, старина, не нюхайте, все было отдано в химчистку. И держитесь, вот отличный галстук. Превосходно одет для экскурсии в «Гам-бург-секси».

Он переигрывал, это было несомненно, но тем не -менее, казалось, что он испытывает радость. Они вышли в большую комнату. Рюди обратился на испанском языке к мужчинам, которые находились между дверью и прилавком. Один за другим все вышли на улицу, бросили окурки

на тротуар, пригасили их подошвами ботинок и стали залезать в маленький автобус.

— Я занимаюсь клиентами с испанским языком. На этот вечер у нас как раз чистокровные испанцы. Работать с ними прямое наслаждение. Достаточно показать им полуобнаженную женщину, и они уже впадают в транс. Вы любите женщин? Прекрасно, старик, я обещаю, что у вас будет великолепный вечер!

Он предпочел бы лечь спать. После ночи у Рихтера и блужданий по Гамбургу у него к вечеру уже слипались ресницы. Рюди расспросил его о Рихтере и заставил его рассказать о том, как отец записался в дивизию Леклерка, какие получил раны, когда умер.

— Как это грустно. А ваша мать, она еще жива?

— Вы знали также мою магь?

— Нет, нет. Абсолютно нет.

Рисунки И. ГОЛИЦЫНА

Что-то торопливое и неестественное в голосе.

— Моя мать умерла пять лет назад.

— А, очень хорошо.

Почему это — «очень хорошо»?

— Так, значит, вы теперь сирота без всякой поддержки в этом мире и, очевидно, без денег. Как бы я хотел иметь возможность помочь вам стать на ноги.

Он не знал, что ответить. Рюди, разумеется, не производил впечатления человека, который мог бы разыгрывать роль благодетеля. Он чувствовал, что Рюди все время не сводит с него

глаз. Взгляд холодный и испытующий. Каждый раз, когда он сам поворачивал голову, чтобы посмотреть на Рюди, тот обращал к нему лицо, озаренное притворной улыбкой, и одновременно разглаживал свои жидкие волосы на лбу. А эта мания каждую минуту трогать его за локти или плечи? Казалось, Рюди испытывал потребность убедиться в том, что все это не сон, и сын Мориса Ваннье действительно сидит рядом с ним в маленьком автобусе, направляющемся к Сан-Паули.

Они остановились перед ночным кабаре с ослепительной неоновой вывеской. Рюди пересчитал при выходе клиентов 1и ввел свое стадо в пустой мрачный зал, где воняло недокуренными сигарами. Испанцы покорно заняли места за столиками.

— Идите сюда, здесь нам никто не будет мешать.

Три музыканта лениво подняли инструменты, затем на эстраде появилась девица в монашеском платье и начала раздеваться под звуки вальса «Дунайские волны».

— Подумайте, всего лишь пятнадцать человек. Еще год назад у меня их бывало до пятидесяти. Копенгаген нас скоро начисто оо-жрет. Если вы не торопитесь, можете полюбоваться. Я уже был здесь ие раз и >вое это видел.

— Господин Рюди, я приехал в Гамбург, чтобы поговорить с вами об отце.

— Не называйте меня Рюди. Здесь я — Пауль Мюллер. Рю-

71