Вокруг света 1971-12, страница 6

на высоту, двигаясь по трупам немцев, сплошь завалившим землю.

Здесь снаряд из танков повалил двоих. Упали рядом комиссар Волов и боец Володченко.

— Жив? — спросил комиссар.

— Жив, — ответил Володченко, — руку подбросило, но я и одной уложу еще пару гадюк... Я еще буду биться... Вон сколько мы их покосили!..

То, что предстало перед их взором, нельзя было назвать потерями. Нет, это были не потери, а именно косьба, сечка, повальное истребление. Трупы немцев лежали друг на друге.

Немало пало и наших. Как усталые богатыри, лежали они на родимой земле, прикрыв ее своими телами.

...Сдерживая бешеный натиск противника, наши части отходили, вырывались из «мешка», в который старался поймать их коварный враг. Бойцы шли по лесам с боями днем и ночью.

Пуля, граната и штык, а больше всего отвага помогали им. И много осталось следов беспримерных схваток.

Лес. Тихо и сумрачно. Каплет с ветвей дождь. Здесь была схватка. Она была, видно, днем. 19 человек красных богатырей, пробиваясь, атаковали по меньшей мере батальон фашистов, 18 бойцов лежат почти в ряд. Один из них заколол фашистского пулеметчика и упал прямо на вражеский пулемет, придавив своим могучим телом и фашиста. Рядом еще три немецких пулемета; пулеметчики тоже здесь — навек.

А слева лежит — девятнадцатый — наш пулеметчик. Он лежит с открытыми глазами, намертво зажав в руках рукоятки «максима».

За немецкими пулеметами — более сорока трупов гитлеровских солдат и офицер. Остальные бежали, оставив оружие.

Так шли части из окружения.

Многие из них прошли западню, миновали опасности, прорва

лись. И бойцы, соединяясь с другими частями, спрашивали в великом беспокойстве:

— Артиллерия вышла?

Они любили ее и знали ей цену. Они выходили не на отдых, а на новые смертные бои, и артиллерия нужна была им.

Впереди них советские воины, идя навстречу, уже занимали новые рубежи. Выйдя из окружения, двигались на тракторной тяге тяжелые гаубицы — гроза фашистов.

На голой чистой околице села У. стервятники подбили трактор. Он остался. Артиллеристы Усманов и Радченко подвели к нему свой караван орудий и остановились.

— Плохая дела, — сказал киргиз Усманов, — машина немцу бросал. Чинить надо.

В простой бревенчатой избе под образами, совсем как на знаменитой картине «Военный совет в Филях», сидят три советских генерала -¹- пехотный, артиллерийский и танковый.

И такая же, как тогда, зима за оконцем, и пятна на столе, и заглядывает в комнату любопытный деревенский мальчик, и недалеко Москва. И генералы даже чем-то похожи на Дохтурова или молодого Ермолова, вероятно, русскими лицами и золотом на воротниках.

Только они не решают здесь: оставить Москву врагу или дать новое сражение?

Вопрос уже решен: Москву отстоять во что бы то ни стало. А генеральное сражение уже идет четырнадцатый день, не только не ослабевая, но все _% усиливаясь.

Если продолжить историческую паралдель с 1812 годом, хочется сравнить с Бородинским сражением октябрьские бои на Западном фронте, когда наши армии, непрерывно сражаясь, откатыва-

— Будем выручать, — согласился Радченко.

Они полдня чинили трактор, выдержали шесть бомбежек, но машину взяли с собою.

И караван двинулся в путь снова.

С бронированным кулаком встретилась коричневая саранча на новых рубежах. Гул орудий сотрясал воздух.

А по лесам, по тропам тянулись на гул из окружения наши части, шли упорно, шли умереть или победить. И артиллерийский гул, гневный медный гул был для них и призывом, и проводником.

Политрук В. ВЕЛИЧКО Можайское направление, 21 октября

«Правда» от 22 октября

лись от Вязьмы и Брянска, а израненный враг, совершивший гигантский прыжок в двести километров, должен был остановиться, чтобы зализать свои раны и собраться с новыми силами. Сейчас же на подступах к Москве идет то сражение, которое Кутузов не решился дать Наполеону, но обязательно дал бы, если бы, защищая Москву, находился в современных условиях.

Величайшее сражение идет четырнадцатый день. Далеко впереди горят оставленные нами деревни. Глядя на карту, я отчетливо вспоминаю. Вот в этой я был пять дней назад. В этой — позавчера. Неужели горит эта чудесная деревушка, вся в садах, с прекрасным домом отдыха по соседству? И не их ли, жителей этой деревушки, встретили мы только что на дороге, направляясь к фронту? Они едут в телегах и на военных грузовиках со всем своим домашним скарбом. Нет ни слез, ни причитаний. Женщины молча смотрят перед

СЕГОДНЯ ПОД МОСКВОЙ

ШИШИ