Вокруг света 1972-11, страница 44
дующий день политические партии открывали предвыборную борьбу. Либерально-демократическая партия хотела провести в городское собрание начальника полиции Иватэ и предложила «Найгай хо-со» почти миллион иен >за право первой представить телезрителям своего кандидата. После съемки Иватэ поспешил в полицейское управление, чтобы там, запершись в кабинете, еще раз прорепетировать речь, с которой выступит завтра по телевидению. Вообще-то он давно уже перестал теряться перед съемочной камерой, но тут случай был особый. Стать депутатом муниципалитета — такой шанс никак нельзя было упустить. И, повторяя перед зеркалом текст завтрашней речи, начальник полиции старался вжиться в образ добродушного и веселого любимца детворы: такой непременно вызовет симпатии телезрителей. ДЕНЬ РЕШЕНИИ 9.00г отдел планирования программ телекомпании «Найгай хосо». Заключительный этап составления полугодового плана телевизионных передач самый простой: разнести по дням уже готовые и одобренные «спонсорами» программы. При этом Танака, редактор отдела планирования, почти не раскрывал отпечатанные на ротаторе и переплетенные в брошюрки сценарии репортажей, телеспектаклей, фильмов, музыкальных шоу и конкурсов. Благодаря многолетнему опыту ему достаточно было взглянуть на заголовок, чтобы безошибочно поставить программу именно на тот день и на тот час, которые могли устроить «спонсора». Танака, старый телеволк, телевидение ненавидел. Среди коллег стали крылатыми его слова: «Развитие телевидения превращает Японию в страну ста миллионов дураков». Проставляя сейчас в клеточках сетки передач названия программ, он не скупился на язвительные характеристики. — Место теплой ванны для мозгов, оплаченной канцелярией премьер-министра, вот здесь, — бормотал он, заполняя клеточку мелкими четкими иероглифами. «Беседа за «круглым столом» — «Новая эпоха в японо-американских отношениях»... Обезьяний цирк идет по вечерам в пятницу, — продолжал он говорить сам с собой, вписывая в другую клеточку «Голден шоу». И лишь голубенькая брошюрка с надписью «Люди, остающиеся неизвестными» задержала внимание Танаки. О такой программе он не слышал, не знал и кто ее «спонсор». На титульном листе значилось: «Тридцатисерийный документальный телефильм. Эфир — по субботам, вторая половина дня. Аудитория — молодежь.. Заказчик — Управление войск самообороны». Танака нахмурился, едва пробежал первую страницу сценария. Девушка отказывает юноше, предложившему ей вступить в брак. Стоило, однако, молодому человеку сделаться военным летчиком, как девушка тут же меняет к нему отношение, повествовал фильм. Раньше она вздрагивала, когда слышала рев реактивного самолета, теперь с нежной грустью провожает взглядом каждый пролетающий над головой истребитель. «Воистину, законам приходится молчать, если начинают греметь барабаны, — с горечью подумал Танака. — Будто уже и нет конституции, запрещающей создавать армию и вести милитаристскую пропаганду». Он перевернул страницу. Герой следующей серии — ребенок. «Я очень люблю модели подводных лодок, — говорит мальчик. — Дедушка воевал на подводной лодке во время войны... Папа служит на подводной лодке сейчас... Мы — морская семья!» — гордо заключает малыш. Вместе с сестрой, дедушкой и матерью он отправляется посмотреть на подводную лодку, на которой плавает отец. «Они дьявольски последовательны в этом Управлении войск самообороны. С этой простенькой мыслишкой — только тот мужчина, кто солдат, — я сталкиваюсь уже в который раз...» Так, покуривая сигарету, размышлял Танака. Он не был человеком моментальных решений; они созревали в нем долго, подавляя на этом длинном пути случайные эмоции. И еще он был человеком мужественных решений. Правда, он старался не попадать в такие ситуации, когда эти решения становились необходимостью, но разве можно было избегать их всегда?.. Войну он провел не в окопах, был слишком мал для солдатской формы. Но война не миновала его, как не миновала всех подданных проигравшей империи. И вот, похоже, все начиналось сначала. Последнее время он часто слышал фразу, прозвучавшую по радио еще 15 августа 1945 года, в день капитуляции японской армии: «Мы проиграли. Но это только временно. Ошибка Японии состояла в недостатке материальной силы, научных знаний и вооружения. Эту ошибку мы исправим». Снова в каждом японце будили дремлющего самурая, снова война выставлялась как заманчивое для «настоящего мужчины» романтическое приключение в соседних с Японией землях. Так было в кинофильмах, спектаклях, книгах, причем даже в детских. Однажды Танака раскрыл такую книжку — ее принес домой его сын. В книжке были в основном картинки — лихие солдаты старой императорской армии вспарывали штыками животы врагов... Танака полистал валявшиеся детские журналы —все те же лихие, не знающие тени страха солдаты, правда, не только старой армии, но и нынешних «войск самообороны». И вот теперь этот 30-серийный фильм «Люди, остающиеся неизвестными»... Танака понял, что для него настал день решений. Вздохнув, будто собираясь кинуться в холодную воду, он решительно свернул сценарий, сунул его в карман, схватил зонтик и выскочил под дождь. Через несколько минут такси доставило его к неказистому деревянному дому со скромной вывеской на фасаде: «Профсоюз телекомпании «Найгай хосо». 10.00, кабинет президента телекомпании «Найгай хосо». «...Профсоюз телекомпании, считая, что содержание многосерийного документального телевизионного фильма «Люди, остающиеся неизвестными» противоречит стремлению народа к миру и нейтралитету и идет вразрез с 9-й статьей конституции, запрещающей Японии иметь армию и вести войну, требует от руководства телекомпании отказаться от передачи указанного фильма». Фудзита, председатель профсоюза «Найгай хосо», протянул резолюцию профсоюзного комитета президенту. Тот но двинулся с места, и Фудзита положил листок перед ним на стол. Президент упорно смотрел поверх голов сидевших у стола членов профсоюзного комитета и, казалось, вообще не замечал их присутствия. Его линялые глаза не выражали никаких эмоций. Молчание затянулось, и, когда напряжение достигло предела, президент вдруг заговорил. 42 |
