Вокруг света 1973-02, страница 4

касках. В строительных, предохраняющих от камней и железяк. Время обеда, а стройка — главное, чем все здесь живут, — в нескольких минутах ходьбы отсюда. И то ли не хочется людям снимать их лишний раз, то ли стали видеть в этом особый шик, я замечал прогуливающихся в касках и вечером. Отец катил коляску, рядом с ним шла по-вечер-нему нарядная его жена, и отец был в каске... Скорее всего каска стала здесь чем-то вроде символа принадлежности к «ордену» строителей.

—Обожди! — мой сосед, свесившись из окна автобуса, перебил приветственные слова случайно встретившегося товарища. — Ты на пуске был? Ну как?

— Жарко было. Людей собралась тьма-тьмущая. Да ты, наверно, все по телевизору видел...

Пока мы ехали в Ну-рек, преодолевая подъем и повороты, взбираясь на перевал, поднимаясь выше облаков, среди которых черные вершины гор казались угрюмыми необитаемыми островами, мой сосед все вздыхал и жалел, что не по

пал на пуск первого агрегата ГЭС. И еще он жалел, что опоздал на первый автобус и приедет уже к концу рабочего дня, когда все разойдутся. Я не спросил его, кем он был: монтажником ли, собирающим узлы турбины в глубине машинного зала на самом дне Пули-сангинского ущелья; водителем ли БелАЗа, что поднимают по сверкающим серпентинам груды камня на самый верх плотины; скалолазом ли, повисающим на кручах после взрыва. Я не стал спрашивать его об этом, надеясь, что, может, повезет, и встречу его на стройке, на его рабочем месте. (Но разве встретишь случайно знакомого там, где работает несколько тысяч человек?) Когда мы расставались с моим соседом, он, этот бледнолицый парень, проведя без сна ночь в самолете, протрясясь несколько часов в автобусе, сказал, что не уснет, пока не увидит стройки...

По погруженной в тень шероховатой поверхности скалы, словно луч прожектора, скользила струя воды. Скалолазы сбивали ею камни. Они стояли на небольшом выступе, и подняться к ним можно было только по веревке.

— Нас вызвали сюда после обвала. Огромный

кусок отвалился вон ог той скалы. С тех пор я и работаю тут. Скоро защищаю диплом, — рассказывал мне Адыл Жу-суков, когда предупредительная сирена и свистки наблюдателей заставили скалолазов прекратить работу.

— Скалы здесь плохие. Видите, чуть тронь — и сыплется. Порой и на струбцину надеяться нельзя. В Киргизии, где я раньше работал, скалы выше, но прочнее. Там известняки. Здесь нам приходится заниматься сборкой,сбрасывать вниз камни, которые плохо держатся на скале после взрыва. Еще устанавливаем предохранительные сетки. В прошлом году над зданием гидроэлектростанции трещина отделила кусок скалы. Что бы осталось от ГЭС, если бы обломок в пять тысяч тонн и размером в пятиэтажный дом свалился на нее? Работы не останавливались, мы продолжали делать свое, защищать от обвалов людей, работающих на ядре плотины, а закреплять обломок пригласили самых лучших альпинистов страны. Командиром у них был Валя Божуков. Среди них было несколько «снежных барсов», мастеров высшего класса. По их вызову прилетел вертолет, который мог зависать у скалы. С него сбросили на скалы тросы, цемент. За два месяца они притянули обломок к скалг