Вокруг света 1973-09, страница 33

— Может, мы все сошли с ума, капитан?

— Не думаю...

— Хотел бы я поверить этому!

— Вы видели Форбса? Что вы о нем скажете?

— Он спятил, капитан.

— Верно. А если бы это случилось с вами, вы никогда не заметили бы его состояния. Он считает, что весь мир сошел с рельсов; вы — что е рельсов сошли вы сами. Все в порядке, Кэбот, не тревожьтесь.

— Я все-таки не могу поверить....

— Скажите, Кэбот, что показалось вам самым необычным?

— Вся эта история с бревнами, сэр.

— Да, конечно. Но я хотел сказать — кроме этого.

— Ну, я, наверно, не заметил. Знаете, испугался, и все такое прочее...

— А вы не подумали о нашем маленьком пучеглазом друге?

— Ах о нем! Боюсь, что нет, капитан. Я— Я, кажется, думал больше о себе.

— Гм. Если бы только быть уверенным, что я его видел. Если бы еще кто-нибудь видел его.

— Кажется, я не понимаю вас, капитан.

— Но, черт возьми, вы же знаете, Форбс выстрелил в него. Попал ему в ногу. А если это так, то почему этот пушистый чертенок вернулся к своим мучителям, к нам, когда нас придавило бревнами?

— Ну, наверно, пока мы были придавлены, он считал, что мы для него не опасны... Простите, я, кажется, ответил глупо. Кажется, я еще немного не в себе.

— Идите на корабль, Кэбот, и готовьтесь к отлету. Я приду через несколько минут. Хочу проверить, не остался ли кто-нибудь на берегу.

— Не стоит, все уже давно ушли. Я проверял.

— За это, Кэбот, отвечаю я. Ступайте.

Пэрни лежал чуть живой и помутневшими глазами еле различил человека, что-то искавшего на берегу.

— Где ты? — кричал пришелец.

Но Пэрни теперь уже боялся показываться на глаза этому чудаку. Он не понимал его. Он вдруг подумал о том, что скажут дома, когда он вернется.

— Мы виноваты. Простите нас... — Голос слышался то яснее, то глуше. И Пэрни видел, что человек подошел к рассыпавшейся груде стволов.

— Если ты ранен, я помогу тебе.

Обе луны стояла теперь высоко в небе. Когда они проглядывали сквозь крутящиеся тучи, Пэрни видел 'отбрасываемую человеком двойную тень. Человек удрученно покачал головой и медленно удалился туда же, куда ушли все двуногие.

В последний раз Пэрни смотрел на океан, на волны, на берег... Берег опустел, и взгляд его наткнулся на мерцающе-белую тряпку, полоскавшуюся в прибое. И самое последнее, что Пэрни успел увидеть, было вытканное на этой тряпке слово «ФОРБС».

Перевела с английского 3. БОБЫРЬ

ЧИТАТЕЛЬ СООБЩАЕТ

САД В ОКЕАНЕ

У южных берегов Приморья лежит каменистый кусочек суши — остров Петрова. Мне довелось побывать на этом уникальном островке.

Необитаемый, всего семьсот шагов в диаметре, он вобрал в себя и сберег все древесные породы, кустарники и лекарственные растения уссурийской тайги — более 180 видов. Растительность сохранила неповторимо живописный облик лесов третичного периода.

Летом там часты туманы, хотя в июле ртутный столбик нередко держится у цифры 34. Еще теплее в августе, но зачастую льют дожди. Зато к середине октября небо проясняется, наступает чудесная пора золотой приморской осени. Расцвеченный самыми неожиданными красками, погруженный в безмолвие, островок полон очарования.

Едва ступив на берег, оказываешься под сомкнутыми кронами хвойно-ши-роколиственного леса. Вокруг • тебя пышный ковер тенелюбивых растений. Зеленый полумрак кутает замшелые стволы искривленных лип, густые папоротники, майники и черемшу, повисает на плетях винограда и актинидий, на тисах, перевитых сверху донизу лианой кишмиша, укрывает тропинку, которая ведет тебя через заросли. Тихо-тихо вокруг, будто не только русская земля, но и тишина тоже начинается здесь. Лишь чуть слышно высоко в ветвях посвистывает ветер, шепчут ключи, жужжат пчелы у подвесных шаров-ульев, да изредка прошелестит, зашипев на тебя, змея. Но все это как-то само собой вписывается в тишину, не нарушая торжественной ее первозданности... Ты в субтропическом лесу.

Много лип, дубов. Особенно выделяются амурский бархат с ярко-зеленой раскидистой кроной, диморфанты. Это редкость нашей планеты, уцелевшая только в Приморье. Радуют глаз пышные, иссиня-черные кедры, стройные аянские ели, грабы.

Но истинная гордость острова — тисовая роща. Подобных в нашей стране больше нет. Могучие трехсотлетние красавцы тянут друг к другу темную мягкую хвою, на которой созревают ярко-красные ягоды. Исчезающие постепенно с лица земли тисы здесь полны сил, не знают болезней, а главное, как нигде на материке, дают отличный подрост, — ведь на острове нет грызунов.

Выхолишь на опушку — здесь царят травы. Даже из расщелин скал, рядом с горемычными сахалинскими вишенками свисают над гребнями прибоя метелки амурских гвоздик.

Остров Петрова — единственный в мире остров — ботанический сад. Серьезные исследования на нем впервые провел в 1930 году известный советский ботаник И. К. Шишкин, открывший его уникальную ценность для науки. Ныне он часть Лозовского государственного заповедника имени Л. Г. Капланова, что раскинулся рядом, на побережье, среди южных отрогов Сихотэ-Алиня. 3d каждым посещением острова бдительно следят с берега, даже если это олень приплыл -отдохнуть в безопасности от хищников.

А. ЦЫТОВИЧ, преподаватель

31