Вокруг света 1973-09, страница 36

— Ни черта , здесь нет, — заявил он, — нужно искать другое место. Утром поедем за Гасса-ном. Он покажет.

Когда Рудик управился со второй миской похлебки и половиной буханки хлеба, я сказал:

— Теперь можешь полюбоваться на гюрз.

— Неужели нашел?

Рудик раскрыл мешок, поглядел на змей и вздохнул:

— Тебе повезло.

13 апреля. Утром я вернулся в долину. После полудня нашел шесть гюрз. Двух из них мне помогли отыскать полоз и зайчонок. Получилось это так: я осторожно шел возле знакомого конгломерата, как вдруг из ниши почти на уровне моего пояса стремительно выскользнул крупный разноцветный полоз. Я даже глазом не успел моргнуть, как он мелькнул у моих ног и скрылся в длинной узкой щели. Секундой позже из другого конца этой щели прямо мне под ноги выскочила гюрза. Змея моментально свернулась в боевую спираль, но тут же попала в хва-талку, а из нее в мешок. Возле этого конгломерата я топтался еще часа два и «вытоптал» пару приличных гюрз. Потом я перешел на другой склон. Там торчали выветренные скалы и валялись крупные, обломки гранита. В таких местах гюрзы тоже зимуют. Долго бродил я возле скал и по осыпям, но змей не находил. Неожиданно на камень вскочил зайчонок. Словно зная, что меня бояться не нужно, зверек, не торопясь, прыгнул на другой камень и исчез за скалой. Я помахал ему рукой и продолжал поиски. Однако почти тут же зайчонок отчаянным прыжком выскочил из-за скалы, на лету перевернулся, шлепнулся на спину, пискнул и юркнул в камни.

Я оторопел, но через мгновенье все разъяснилось: из-за той же скалы появилась крупная гюрза. Змея скользила меж камней, чуть приподняв голову и часто-часто выбрасывая черный язычок. Явно преследовала зайчонка. Я стоял неподвижно, и змея либо не заметила меня, либо, разъярившись, не пожелала заметить. Сапог придавил гюрзе голову, хваталка мягко перехватила тело.

Зайчонка я нашел среди камней. Он был еще теплый. На мордочке зверька, чуть выше носа, две капельки крови — следы змеиных зубов. Уходя от меня, он налетел на гюрзу, лежавшую в засаде.

Еще двух змей я видел, но они были уже разогреты, заметили меня раньше, чем я их, и быстро удрали под камни. Преследовать их я не стал.

Рудик пришел поздно вечером. Молча бросил к машине хватал-ку, крючок и пустой мешок. Подошел к костру и, не глядя на меня, буркнул:

— Завтра иду в долину.

17 апреля. Утро пасмурное. Моросит. Идти на охоту бесполезно. В такую погоду змеи не выходят. Мы решили выспаться и отдохнуть. Пять дней непрерывной охоты вымотали. Все время напряжены внимание, зрение, тело — иначе попадешь гюрзе на зуб. Блаженствуем в палатке, вдруг голос:

— Живые кто есть?

— Есть, есть! — отозвался Рудик, — кто приехал? Гассан?

Рудик, а следом за ним и я вылезли из палатки.

— Ас-саламу алейкуму! — протянул нам руки Гассан.

— Ва-алейкуму ас-салам!

— Змей нашли?

— Полсотни гюрз да десятка два полозов.

— Да я за весь год столько не увижу! Есть причина устроить пир. Помогите мне развьючить ишака. Сейчас шашлык будем жарить и вина выпьем. Такого вина вы нигде не найдете. Это из моего погреба!

Гассан рассказывает, что возле Илянлы-дага змей еще больше. В этой долине все лето пасут скот. Пастухи как увидят змею, так стараются ее убить, а там только недавно построили зимние кошары для овец. Раньше считали, что Илянлы-даг — место, проклятое аллахом. Старики еще помнят, как люди, кто жил там, все до единого померли от какой-то болезни. После этого там никто жить не стал. Сейчас тоже опасаются. Особенно летом. Чабаны пригоняют скот уже с морозами, а уходят с первым теплом. Змеям никто не мешает.

— Пожалуй, это то, что нам нужно, — сказал Рудик, — место для выпуска змей, видать, подходящее. Безлюдно — змей некому бить, песчанки много — пищи вдоволь. Как ты думаешь, Демьяныч?

— Вполне возможно, но нужно посмотреть место самим. Есть ли поблизости места, пригодные для зимовки? Ведь если нет — змеи либо уйдут их искать, либо, если не найдут, погибнут...

— Э, — сказал Гассан, — зачем спорите? Приедем на место, сами увидите, сколько там

змей. Разве среди них не найдется места вашим?

19 апреля. Холмы, окружающие Илянлы-даг, густо заселены змеями. У щелей на каменных гребнях нам часто попадались трусливые контии, злобные желтобрюхие полозы, быстрые большеглазые ящеричные змеи и толстые медлительные гюрзы. У подножий и на склонах холмов змей мы' не находили, хотя нор грызунов там было много.

За день мы отловили 22 гюрзы.

За ужином Гассан сказал:

— Вам нужно побывать еще в одном месте. Там змей еще больше, чем здесь.

— А что это за место? — заинтересовался Рудик.

— Это с другой стороны Илянлы-дага. Называется оно Хаса-Илян. Я там был года три назад. Осенью. Диких коз стрелял. Возле одного родника очень много змей встретил.

— Так, может быть, завтра съездим?

— Машине туда не пройти. Нужно верхом или пешком. Часа три хода. Недалеко оттуда зимние стоянки скота.

— Сходим? — обратился ко мне Рудик.

— Всем идти смысла нет. Нужно облавливать уже обнаруженные очаги. Не забывай, Рудик, сезон идет.

Рудик не унимался:

— Мы разведку ведем или промышленный отлов?

— Идите вдвоем, — сдался я, — мне ноги следует поберечь.

Аргумент подействовал: Рудик еще не забыл, как мы совсем недавно «ремонтировали» наши ноги в местной больнице: у него был вывих, у меня обострилась фронтовая травмаг. «Ремонт» этот занял целых десять дней.

20 апреля. Рудик и Гассан ушли еще затемно. Вернутся они только завтра к вечеру. Переночуют у чабанов. Я охотился один. За день поймал семь гюрз. Утром со скалы видел, как лисица несла в пасти змею. Держала ее поперек туловища.. Крупная была змея — голова и хвост волочились по .земле. Вид змеи определить не смог. Далеко было, не разглядел. Пытался криком напугать лису, чтобы бросила ношу, но ничего не вышло. Лисы поедают не только змей. Несколько раз я находил пустые панцири черепах со следами лисьих зубов.

21 апреля. В полукилометре от нашего лагеря прямо в поле стоит гусеничный трактор с плуга

34