Вокруг света 1973-11, страница 48

«Значит, не баба-яга, — облегченно думаю я. — Их, кажется, так не зовут».

— Да... — вздыхает старуха и смотрит на меня из-под клочковатых бровей. — Когда тебе будет столько, сколько мне, ты вот так же будешь ходить с палкой. — И показывает на свою сучковатую клюку.

— Возможно, — вежливо соглашаюсь я.

у— Знаешь, сколько я прожи-л at

— Нет, — голос мой звучит вполне искренне.

— Хе-хе-хе, — надтреснуто смеется старуха. — Целый век. Сто лет. Вот сколько! — И победно сверкает пронзительными глазами. — Только этот священный деодар, — она машет рукой в сторону дерева, под которым стоит игрушечный домик, — старше меня. Вот так.

— А сколько лет этому деодар у?—вежливо осведомляюсь я.

Майна задумывается на какое-то мгновение.

— Старики говорят, что не меньше двух тысяч лет. Вот так, — снова добавляет она.

— Чей же все-таки это домик? — набравшись храбрости, спрашиваю ее.

— Как чей? — Майна встает, подходит к домику и кланяется ему. — Здесь живет Батал, дух этого дерева и этого леса,— назидательно говорит она. — У каждого духа должно быть свое жилье. Вот когда проживешь столько, сколько я, не то еще узнаешь. — И снова садится на пенек.

— Сколько же у вас духов? — пристаю я к Майне.

— И-и-и, — с присвистом тянет старуха, — чего-чего, а этого добра у нас много. Пятьсот или шестьсот. Сто лет прожила, а всех так и не запомнила. Батал, — Майна загибает крючковатый палец, — Банши-ра, Тхан, Маншира... А дальше не помню. Вот так, — она решительно поднимается с пенька и бесшумно исчезает между деревьями, так же, как и появилась.

Действительно, духов в Кулу очень много. Они водятся в домах, в деревьях, в лесах, в источниках, в горах. Отличить бога от духа или духа от бога бывает очень трудно. Сами жители Кулу не смогли бы этого сделать. Есть духи добрые, есть злые, есть озорные. Озорные имеют привычку воровать одежду у купающихся девушек. Время от времени духи Кулу устраивают сборища. Недалеко

от Наггара в расселине стоит священный лес. В конце лета над лесом появляются летающие огоньки. Известно, что светляки тоже летают. Но это обстоятельство никого не беспокоит. Летающие огоньки — это духи, с одной стороны, а с другой стороны — повод для очередного праздника. И поэтому жители Кулу немедленно забирают своих богов, зажигают факелы и под барабанный бой идут в священный лес. Правда, потом они объясняют это тем, что боги захотели в гости к духам. А для того чтобы людям не было обидно, они устраивают пир, достойный богов, духов и людей, на ночной поляне в священном лесу.

Вначале резвятся не только духи, но и более опасные и прекрасные существа — феи с птичьим именем «черелл». Лунными ночами они устраивают пляски на лесных лужайках. Через несколько дней моего житья в Кулу я поняла, что лунные ночи — самое опасное время в долине. В деодаровой роще, недалеко от виллы Рерихов, там, где растут черные ядовитые лилии с лепестками, похожими на кожу змеи, — излюбленное место фей. Черелл населяют не только леса, но и горы. У них светлая кожа, зеленые глаза и рыжие волосы. Как и в любом другом месте, среди фей долины Кулу есть добрые и есть злые. Добрых от злых отличить легко. У злых ступни повернуты назад. Так они и ходят — задом наперед. И поскольку они злые, то их за этот дефект никто не жалеет. Если вы идете ночью с очередного праздника и заметите меж деревьями светящиеся глаза, знайте — это фея. (Кстати, в долине Кулу известно: чем больше человек выпил пива, тем больше фей ему встречается.) В зависимости от качеств характера встреченной черелл складываются ее отношения с человеком.

Фей, так же как и духов, очень трудно отличить от богинь. С женским коварством одни превращаются в других. Поэтому и для черелл устраивают святилища, складывают о них легенды и держат в качестве родовых покровительниц и защитниц. Богини, боги, мудрые наги, феи, духи, священные рощи, деревья, источники и водоемы, горы и пещеры, жертвенные камни — все это реликвии древней Кулу, мир ее исконной религии. Это то, что жи

тели Кулу принесли с собой в современную жизнь и тем самым придали этой жизни черты удивительного своеобразия.

КТО ЕСТЬ КТО В ДОЛИНЕ КУЛУ?

Ответить на этот вопрос не так-то просто. Тем не менее кое-какие предположения и догадки можно было бы высказать.

Своеобразие труднодоступных горных районов, или так называемых «карманов», состоит в том, что, с одной стороны, они улавливают миграционные потоки, задерживают их, а условия изоляции и труднодоступ-ности этих «карманов» создают нередко возможности сохранения изначальных культурных традиций древнего миграционного потока. С другой стороны, случается так, что крупный миграционный поток минует такой район. Он идет старыми, изведанными для этой страны путями, не проникая попервоначалу в периферийные труднодоступные области.

Кого же могли уловить и кого могли не пропустить долины индийских Гималаев? Известно, что древнейшей основой индийского населения были так называемые протоавстралоидные, или веддоидные, народы. Это были темнокожие люди небольшого роста, с широкими носами, толстыми губами, курчавыми волосами. Они занимались собирательством и охотой. Затем у них появились подсечное земледелие и элементарное ремесло. Островки этого древнейшего аборигенного населения сохранились до сих пор д джунглях Центральной и Южной Индии. Уровень их развития пока еще остается низким. Но такого рода аборигенное население, по всей видимости, не ограничивается только Центральной и Южной Индией. Нет оснований отрицать распространение этого населения и в Северной Индии вплоть до Гималаев. Археологические раскопки пятитысячелетней культуры Мо-хенджо-Даро и Хараппы подтверждают это. В древних погребениях долины Инда были обнаружены протоавстралоидные черепа. И в самой долине Кулу сохранился этот древнейший аборигенный тип. Так называемые «низкие» касты — даги и коли — подтверждают это с полной очевидностью. Но что

46