Вокруг света 1973-11, страница 49

можно сказать об их культуре? Сохранив антропологический тип древнейших обитателей Индии, даги и коли давно утратили самостоятельность своей культуры и языка. Между ними и другой группой жителей Кулу вы уже не найдете культурных различий. По всей видимости, эта другая группа, стоявшая на более высокой ступени развития, полностью ассимилировала древнейший аборигенный слой.

А что собой представляет эта другая группа? Это каннеты, кунинда, кулинда, или кулу ты, упоминавшиеся в священных книгах ариев — Ведах, — основное население Кулу. Они светлокожи, узколицы и горбоносы. Можно говорить об их самостоятельной культуре. И в этой культуре, безусловно, присутствуют и элементы традиций древнейших протоавстралоидных аборигенов. Ведь несколько тысячелетий обе культуры кипели в одном котле.

Что же представлял собой и представляет сейчас этот культурный сплав? Каннеты — земледельцы и скотоводы. Но в большей степени, конечно, земледельцы. И только гадди — чистые пастухи. Но такое разделение труда могло сложиться и позднее. В древности каннеты не знали лошадей и до сих пор не изобрели колеса. У них не было каст, а те касты, которые существуют сейчас, не отвечают нормам индуистского права. Социальная организация каннетов была матриархальной, пережитки матриархата дошли и до наших дней. Поэтому до сих пор в Кулу поклоняются богиням, считают их верховными божествами, и жрицы продолжают играть отведенную им историей роль. Существование в изолированной долине Малана своеобразного института незамужних «девадаси» при храме — тоже интересный факт. Древние храмы долины Кулу с их многоярусными деревянными крышами, с их неожиданной ориентацией на северо-запад, с их жрецами-пророками, с их удивительными серебряными и бронзовыми масками богов — тоже часть этой культуры. До сих пор в долине хранят живую память о человеческих жертвоприношениях. Значит, они практиковались широко и, возможно, исчезли в самом недавнем прошлом. Светлокожие жители Кулу поклонялись солнцу, горам, деревьям, рекам и мудрой змее Нагу. Вот этот мудрый Наг

и наводит на некоторые раздумья. Откуда он мог взяться в Гималаях, там, где нет почти совсем ядовитых змей? Можно понять жителей Южной Индии и жарких равнин Северной, где много змей, где нужно Нага задобрить и, наконец, во избежание всяческих неприятностей не поскупиться и на божественный титул для него. Но Гималаи в этих широтах ничего подобного не знают. Значит, у мудрого Нага должны быть какие-то внешние связи? А жители Кулу, упорно поклоняющиеся своему Нагу, может быть, тоже имеют их?

Пять тысяч лет назад в долине Инда, совсем недалеко от этих мест, процветала высокая и своеобразная культура. Теперь ее называют культурой Мохенд-жо-Даро и Хараппы, по имени двух мест, где она была обнаружена в 20-е годы нашего столетия. Эта культура знала великолепно спланированные города, дворцы, сложенные из кирпича, мощные крепости, письменность, которая до сих пор не расшифрована. Жители этих древних городов строили корабли и отправлялись в далекие путешествия. Они были искусными земледельцами и ремесленниками. Они вырезали на своих стеатитовых печатях богинь, священные деревья, священных быков, своих героев и мудрых змей-нагов. Сотни таких печатей лежат в музеях Индии. Но пока они молчат. Ибо надписи на них еще никто не прочел. Культура Мохенджо-Даро охватывала, вероятно, гораздо больший регион, чем мы сейчас предполагаем. У нее были обширные связи с Месопотамией, Египтом, древним Эламом. Нагу поклонялись и в тех далеких странах. И жрецы приносили в жертву матери-богине людей.

Период процветания был долог, и города-крепости подчиняли себе окрестные племена, и те начинали поклоняться богам Мохенджо-Даро и Хараппы. Но потом наступило время упадка. Русло Инда стало мелеть, плодородные земли заносило песком. Подняли голову покоренные племена. В самих городах уже не было прежнего согласия. Боги отвернулись от тех, кто им поклонялся. Богини требовали кровавых жертв. Число жертв росло, но уже ничего нельзя было изменить. Богини оказались бессильны.

Оттуда, с севера, из-за хребта, неслись в клубах пыли чу

жие наездники, грохотали их диковинные колесницы, и гремел над ними Индра — бог отцов. Чужой и могущественный бог. И так волна за волной. Это случилось во II тысячелетии до нашей эры. Сдавались крепости, не выдерживая натиска кочевников. Этих пришельцев теперь мы называем ариями. Воинственные индоевропейцы обрушили свои мечи на культуру мудрого Нага. Побежденные искали убежища. Одни устремились на юг, туда, где были густые влажные леса, другие уходили в горы. Гималаи были совсем рядом с их плодородными горными долинами. Третьи оставались на месте, стараясь пережить тяжелые времена. Арии в своих священных книгах — Ведах — писали о сражениях арийских богов с демо-нами-асурами и змеями-нагами. Так реальные события вновь обрели мифическую форму. Фантазия арийских мудрецов превратила местные индийские племена в демонов и змей. Ри-ши пели и писали о крепостях, защищаемых змеями-нагами, о победе Индры над грозным змеем Вритрой.

Может быть, тогда и ушли древние кунинда, а теперешние каннеты, в гималайскую долину Кулу. Они принесли с собой своих богов, построили свои храмы, отдавали людей в жертву матери-богине и поклонялись поверженному Нагу. Пока потомки мохенджодарцев осваивали новые земли, на равнинах Индии происходили свои события. Суть их сводилась к слиянию двух культур. Ни одна из них не могла одолеть другую. Слияние это заняло много столетий. Происходили смешанные браки между завоевателями и побежденными, в стране появились арийские касты, возникали новые боги, в которых были черты и богов ариев, и богов местного населения. Мудрый Наг спокойно вполз в их пантеон и грозно навесил над новыми богами свой капюшон. Мать-боги-ня, получив много имен — Дур-га, Кали и другие, на белом льве вторгалась в храмы с каменными шикарами и гопурамами. Новые жрецы-брамины изгнали старых пророков и объявили себя единственными хранителями религиозного таинства. Постепенно возникал индуизм в его теперешней форме. Единая религия бывших девов, асуров и нагов. Единая религия победителей и побежденных. Но теперь уже давно не осталось ни тех,

47