Вокруг света 1975-03, страница 78

ка воды в зоне отдыха. Проблема эта не только биологическая, но и социальная. Возрастающее благосостояние советского народа дает возможность миллионам людей проводить свой отпуск на прекрасных южных берегах. С другой стороны, у моря есть определенная «норма» людей, которые могут в нем купаться. Если это незримое, но чрезвычайно чувствительное внутреннее равновесие нарушено, море «заболевает».

Что скрывать? Вода сейчас стала много грязнее, чем, скажем, двадцать лет назад, причем происходит это не только в прибрежной полосе больших городов, но в любой точке берега, где скопилось много людей. По данным французского специалиста в области медицинской океанографии М. Обера, у побережья знаменитого курорта Лазурного берега — Ниццы вода загрязнена очень сильно, хотя сверху кажется чистой и прозрачной. Боюсь, что одесское побережье сейчас в этом отношении не уступает французскому курорту. Почему именно одесское? Дело в том, что в связи с мелководьем воды здесь медленнее перемешиваются с глубинными, чем, скажем, в Крыму или на Кавказе, и это задерживает процессы биологического самоочищения.

Каков' выход из данной ситуации? Конечно, проще всего охранять природу, так сказать, методом заповедника: восстановить нарушенное равновесие, дав побережью «отдохнуть».

Но лишить людей радости отдыха на пляже — иа это мы идти не хотим и не можем. Значит, остается второй путь — «подтянуть» море к потребностям человека, помочь ему увеличить сопротивляемость.

Это дерзко, этого не было еще никогда в мире, но нашей стране не занимать смелости в решении сложнейших научных проблем. Недаром идея благоустройства моря родилась именно в СССР.

Для начала мы стали диагностами. Ведь без правильного диагноза не найти и методов лечения.

Водоемы должны быть чистыми и высокоурожайными. Как сделать их такими?

Прежде всего о пресловутых промышленных отходах. Это действительно одна из сложнейших проблем, и решать ее надо в государственном (масштабе. Вместе с тем любая, даяке глобальная проблема начинается с небольших конкретных дел.

На одном из предприятий Крыма мы провели эксперимен

тальную обработку отходов и добились того, что они полностью утратили токсичность. Думается, что подобную работу, конечно, с учетом специфики производства можно наладить на большинстве фабрик и заводов. Ну а там, где отходы не поддаются очистке, наглухо перекрыть краны, открывающие им путь в водоемы.

Стыки море — река — земля вообще представляют для нас большой интерес. Сейчас объектом нашего изучения стали море — берег, точнее, пограничная полоса воды и суши. Зона эта чрезвычайно доступна и именно поэтому мало привлекает ученых.

Я не оговорился. До самого последнего времени изучение прибрежной полосы не считалось темой, заслуживающей серьезного внимания. Другое дело море километров за пятьсот! Опять вступало в силу, быть может, даже неосознанное стремление, миновав привычное, углубиться в неведомое. А между тем привычное — это далеко не всегда понятное.

Мы начали свои исследования и вскоре убедились, что идем по правильному пути. Зона отдыха человека в море невелика, размеры ее ничтожны, но именно здесь влияние человека (речь идет в данном случае об отрицательном влиянии) выражено особенно ярко: отходы, мусор и прочие порожденные небрежностью, ленью, невежеством «дары» природе в значительной мере концентрируются у прибрежной кромки. А ведь эта зона должна быть самой чистой, самой приспособленной для потребностей человека — его лечения, купания, отдыха.

И вот тут мы вплотную подходим к проблемам чистой воды и биологической продуктивности

моря...

Я слушаю Зайцева и думаю, что этому спокойному, корректному человеку при всей его талантливости и умении твердо держаться принятого курса приходится порой нелегко. Потому что стремление понять и проанализировать каждую деталь вызывает у одних сочувствие, а у других раздражение. Для тех, кто не приучен вдумываться в природу явлений, скрупулезность сотрудников Одесского отделения Института биологии южных морей действительно выглядит как утомительное копание в мелочах. Но кто осмелится назвать сегодня мелочами плесень — родоначальницу антибиотиков, или странное свойство пара

приподнимать крышку чайника, или липкие пузыри на бескрайних болотах — провозвестники таящихся там богатств? Для пытливого ума нет мелочей, тогда как для ленивого решительно все — пустяки...

На этот раз они нашли свою «терра инкогнита» в двух метрах от берега — неведомую, загадочную, интереснейшую зону для исследований.

Поистине привычное — это далеко не всегда узнанное. И хотя скептики с усмешкой утверждали, что Зайцев-де копается в нечистотах, подменяя санитарную службу, тот только пожимал плечами. Он узнал цену этим усмешкам еще во времена гипонейстона и умел отстранять их от себя и своих сотрудников. Потом, когда усмешки сменились широкими дружескими улыбками, Зайцев понял: среди тех, кто сомневался, почти не было злонамеренных противников. Просто каждая необычная идея проходит как бы стадию испытания на прочность.

Изучая гидробиологию морской кромки, сотрудники института отметили значительное уменьшение количества обитателей моря, его естественных санитаров. Почему? Куда девались неутомимые работяги — моллюски, ракообразные, водоросли, микроорганизмы, геройски сражавшиеся с вредными отходами и болезнетворными бактериями?

Оказалось, что беда пришла к ним совсем уж с неожиданной стороны.

Дело в том, что в процессе окультуривания пляжей, строительства траверзов и волноломов, в мощном размахе работ для блага и здоровья человека как-то позабыли об исконных обитателях прибрежной полосы — всех этих мидиях, крабах, бычках, укрывающихся в расщелинах шероховатых, продырявленных прибоем камней. Исчезли куда-то длинные косы водорослей, нежно колыхавшихся в набегавших волнах, густой ковер розовых и оранжевых губок, окутывавших подножия скал. Скрылись крошечные рачки, сновавшие у самого берега...

Объяснялась все это просто: волноломы построили в большинстве случаев гладкие, как ладонь. Вездесущей морской живности, попросту говоря, не за что стало зацепиться. А тут еще прямо-таки повальная охота отдыхающих за крабами, ракушками и прочей морской экзотикой. Через пять минут экзотика надоедает — краба, обломав клешни, выбрасывают, медузы иссыхают на солнце, превращаясь в кучку слизи, водорос

76