Вокруг света 1975-04, страница 51

людьми, красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы поехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать его кругом и узнать размеры его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня... И все это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов. В нем тридцать мечетей для соборной службы... Кроме того, еще чрезвычайно много других мечетей. В нем живут разные народы, как-то: монголы — это настоящие жители страны и владыки ее, некоторые из них мусульмане: асы, которые мусульмане; кыпчаки, черкесы, русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их. Купцы же и чужеземцы из обоих Ираков, из Египта, Сирии и других мест живут в особом участке, где стены окружают имущество купцов».

Что осталось от всего этого? Обломки былого в выжженной солнцем и омытой водами земле, плоские холмы, под которыми лежат руины домов, ямы от водоемов, наполненных когда-то чистой холодной водой, и туманные воспоминания. Таково место этой древней столицы — огромное Селит-ренное городище, расположенное на Ахтубе в Астраханской области.

Но археологические раскопки постепенно возвращают жизнь руинам. Один из раскопов пришелся на большую керамическую мастерскую. Тысячи бракованных сосудов не оставляли сомнений в юм, что здесь было производство керамики, Роскошные чаши, покрытые красочной поливой с поли-хромными узорами, сочетающие высокую технику с безукоризненным вкусом. Чаши, которые считались раньше привозными из Средней Азии, были найдены среди отходов этой мастерской. Тем самым было доказано местное, са-райское производство большинства типов художественной посуды.

Потом на месте мастерской возникло кладбище. Открыты погребения и развалы небольших ма-заров, украшенных когда-то мозаикой и майоликой. Игра их красок на поверхности стен мавзолеев при свете яркого южного солнца создавала незабываемый художественный эффект, так поражавший всех тех, кто посетил Сарай в годы его расцвета и подъема.

Другой раскоп открыл нам склеп золотоордынской знати XIV — XV веков. Большой купол перекрывал четырехгранное простран

ство скрытого под землей мавзолея, где было обнаружено несколько погребений. В начале XV века вход в склеп замуровали. Перед закладкой у входа внутри его положили мешочек с двадцатью тремя серебряными монетами. Наверное, члены того рода или семьи, которой принадлежал склеп, ушли из города: Сарай-Бату, как мы хорошо знаем, в середине XV века захирел, экономика его замерла, и жители почти все покинули его. Потом где-нибудь в другом месте, может быть, кочуя в степях, потомки сарайских жителей, похороненных в склепе, вспоминали об этом кладе, который остался в усыпальнице их отцов и дедов. Они передавали эту историю из уст в уста, и наконец небольшой клад превратился в воображении этих людей в настоящее сокровище. Кому-то захотелось это сокровище достать из могилы, и он отправился в Сарай, лежавший уже в развалинах, нашел старый родовой склеп, но пробить купол и осквернить склеп все-таки не решился. Начались поиски . входа, который, как предполагал искатель клада, должен был быть в углу мавзолея. Три раза кладоискатель делал подкопы и каждый раз натыкался на глухую стену. Четвертый раз он решил все же проломить стену и разрушить угол мавзолея. Унес ли он из склепа что-иибудь или нет, мы этого не знаем. Во всяком случае, тот клад, который был оставлен у входа, сохранился до нас. Но неизвестно — может быть, в склепе, именно в углу его, было спрятано какое-нибудь сокровище «посолидней», и именно потому все подкопы, которыми как бы ощупывали его, приходятся именно на углы мавзолея.

Много интересных и красивых древних вещей привезли мы в прошлом году из Селитренного — и формочки для литья свинцовых и бронзовых изделий, и привозное стекло из Сирии и Египта, и под-веска-идольчик, и золотая накладка, и бронзовые, костяные и стеклянные перстни, и обломки сердоликовых украшений. Под стеклянной вставкой одного перстня оказалась бумажка со стертыми письменами — амулетик с мистическими формулами, призванными охранять их владельца от всех бед и обеспечивать ему успех во всех его начинаниях.

Земля Селитренного городища покрыта обломками посуды, изразцами, монетами, сломанными и разбитыми вещами. Попадаются и редкие вещи, обломки фаянсовых чаш с золотистой росписью и

блестящей глазурью. За свой металлический золотистый блеск такие сосуды были названы люстро-выми. Их делали в Иране, и оттуда они попадали на берега Ахту-бы. На сосудах изображали сцены из придворного быта и писали персидские стихи. За полчаса на городище можно набрать целое ведро обломков каменных сосудов из Мягкого талька. Их делали в Средней Азии, в Хорезме, и привозили сюда на кораблях через Мангышлак и Каспийское море или с караванами, шедшими через плато Устюрт и казахстанские степи...

Золотоордынские города выросли молниеносно, в середине XIII века, — благодаря скоплению награбленных богатств, трудами бесчисленных пленных ремесленников и строителей. Они превратились в крупнейшие торго» вые и экономические центры. Но как только центральная власть ханов стала слабеть, как только в Золотой Орде начались смуты и феодальные усобицы, так города стали приходить в упадок, который довершили полчища Тимура, разгромившего золотоордынские центры в Поволжье. Еще раньше Золотая Орда показала свою слабость на Куликовом поле, где войска Мамая были наголову разбиты московским князем Димитрием Донским.

Степь захлестнула золотоордынские города. Снова, как и много веков назад, хозяевами этих мест стали кочевники, традиции урбанизма были почти пресечены, и градостроительство в Нижнем Поволжье возобновилось только с проникновением сюда России в XVI веке.

...Один полевой сезон. Пять месяцев «оседлой» жизни — и путь в пять тысячелетий. Выдающийся русский историк В. О. Ключевский писал: «Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и для чего мы живем, как и к чему должны стремиться, механическими куклами, которые ие родятся, а делаются, не умирают по закону природы, жизни, а ломаются по чьему-то капризу».

...По закону жизни... Их много — этих законов, но в основе всех их лежит движение. Движение народов и человеческой мысли — во времени и пространстве. Латинскую поговорку, вынесенную в девиз клуба «Вокруг света», мне кажется, можно перефразировать: vita est via.

Жизнь — это дорога. Дорога Истории.

4 «Вокруг света» № 4

49