Вокруг света 1975-07, страница 65

но от родителей или вместе с ними? Проблема эта родилась не сегодня и не вчера. До сих пор каждое общество пыталось решить ее по-своему. И решение это было связано в первую очередь не с нехваткой жилплощади и не с тем, что теща или свекровь готовы уйти на пенсию, чтобы сидеть с внуком, а с экономической и социальной сторонами жизни.

В одних обществах взрослых и женатых сыновей стремились выделить из семьи с тем, чтобы они построили отдельное жилище и завели самостоятельное хозяйство. Но родители старели и начинали нуждаться в помощнике. Им чаще других становился младший сын, потому что он подрастал как раз к тому времени, когда отец с матерью начинали чувствовать приближение старости. Младший сын не отделялся от родителей, а оставался с ними до их смерти. Он должен был заботиться о стариках и незамужних сестрах, поддерживать семейные обряды. В XIX веке в Тамбовской губернии отец, умирая, всегда благословлял «младшего на корне сидеть», который и получал отцов

ский дом, а иногда и большую часть имущества.

В семьях другого типа — их этнографы называют «большими», или «расширенными»,—и отец, и его женатые сыновья, и нередко даже внуки жили вместе и вели общее хозяйство. И несмотря на то, что такие семьи насчитывали подчас сто, а то и более человек, ссор в них было значительно меньше, чем в иной современной. Правда, в иих ни одна сноха не осмеливалась перечить свекрови или свекру.

А когда отец умирал, место главы семьи обычно занимал старший брат. Ведь он был и

к

старше других, и опытнее, и в хозяйстве уже успел много поработать. Отсюда было уже недалеко до майората. Рано или поздно — нередко это бывало после смерти главы семьи — большие семьи разделялись. И тогда старший брат или братья, пользуясь своим возрастом и положением, захватывали себе большую долю имущества, обижая и обездоливая младших.

И недаром так много места в сказках занимают рассказы о несправедливостях старших братьев, о том, как лишают они младшего законной доли наследства. Только в сказках Иванушки в конечном счете всегда побеждаю?. А в действительности все часто было по-другому.

И все же из рассказа об Иванушке, по-моему, напрашивается весьма оптимистический вывод о том, как неистребимо в людях чувство справедливости. Пусть нередко оно попиралось и подавлялось, пусть не было для него возможности .проявиться в жизни, но оно все же находило себе выход. Хотя бы в сказках. Потому что сказки — это тоже часть жизни. Очень мудрая ее часть.

ДЕНЬ, КОГДА ЛОВИТСЯ ЧЕРЕПАХА

(к первой странице обложки)

Бесконечны просторы высохшей огненной саванны, спокойны и медленны воды рек Джуба и Веби-Шабели, пустынен тянущийся на сотни километров песчаный берег Индийского океана. Здесь, за отмелями, в теплых водах протянулась гряда невысоких, удлиненных островков. Они называются Джуба, или Бадьюни. «Бадьюни» — так называют себя и населяющие островки рыбаки-кочевники; они постоянно ищут новые места, богатые рыбой К

Я отыскал группу бадьюни «а илистом островке. Утром на парусной лодкеч^амбуке вышли они на лов. Воды у островов Бадьюни в месяцы, когда здесь дует ветер тангабили, буквально кишат огромными черепахами: похоже, они назначают тут любовные свидания.

Но поймать морского гиганта на легкую снасть непросто. И бадьюни приспособили к делу ре-мору, рыбу-прилипалу. Ремора обычно приклеивается своими присосками к акулам, мантам и путешествует с ними в океанских просторах. Столь крупная добыча редко попадает на-примитивный крючок. Но если это случается, рыбаки непременно становятся и обладателями нескольких прилипал. И это едва ли не наиболее ценная часть добычи.

¹ О пастухах сомалийских саванн см. очерк Ф. Куиличи «Джуба ждет тангабили» в № 12 за 1974 год.

Итак, ремора меняет хозяина. Бадьюни кормят ее и держат на привязи у своей самбуки. Прилипала приклеивается присосками к деревянному борту лодки так же крепко, как к брюху кита или акулы.

Когда бадьюни, выйдя на лов, обнаруживает большую черепаху, он шепотом заклинает ремо-ру, умоляя ее крепче держать жертву. Убедившись, что рыба «поняла» его, он привязывает прилипалу к тонкой, длинной проволоке и выпускает в море.

Очутившись в воде, ремора сразу устремляется к ближайшей крупной цели — черепахе — и приклеивается к ней. Рыбак определяет это по легкому подергиванию линя, привязанного к проволоке. В тот же миг в атаку бросают вторую ремору. Когда и она намерлво присосалась к добыче, бадьюни обоими линями начинает медленно подтягивать добычу к лодке. Присоски так крепко держат черепаху, что ее не спасают ни отчаянные рывки, ни резкие погружения. Вот черепаха оказывается у самого борта лодки, и рыбак ныряет в воду, чтобы покрепче привязать добычу.

Потом хозяин подкармливает добытчицу-ремо-ру, нежно поглаживает ее по чешуе, а заканчивается рыбная ловля хвалебной песней в честь верной помощницы рыбака бадьюни.

Ф. КУИЛИЧИ

63