Вокруг света 1975-09, страница 57

бачить. Речушку Миесийоки старатели перекопали вдоль и поперек, там всюду „виднелись кучи нарытого гравия. Перебираясь через одну из них, я зацепился сапогом, и какие-то камешки покатились вниз. Весь тот день шел дождь, но как раз в этот момент выглянуло солнце. Яркий луч упал на один из камней, и передо мной ясно засверкала большая Звезда Лапландии. Когда я поднял камень, стер с него песок и землю, он стал почти совсем прозрачным. А размером он был с кулак.

Корунды я видел и раньше, порой находил их сам и неплохо в них разбирался. Но столь крупную и ясную Звезду Лапландии я никогда еще не встречал и о таком камне даже не слышал. Никак не ожидал, что в Лапландии можно найти подобный камень. Он стоит много-много тысяч марок. Как только камень оказался у меня в руках, я понял, что нашел целое состояние.

Голова у меня закружилась, мозг словно набух и отяжелел. Все вокруг заходило ходуном, и мне пришлось опуститься на землю. Так вдруг разбогатеть, внезапно найти деньги, которых хватит до самой смерти... осознать все это было не так-то легко.

В этот момент я внезапно подумал, что корунд-то, собственно, не мой. Ведь это был участок другого старателя, которого я хорошо знал. Много лет он копал и намывал тут золото. Значит, Звезда Лапландии должна принадлежать ему. Правда, я уже давно его не встречал.

Эта мысль поразила меня точ

но молния. Помню лишь, что я мчался сквозь березовый лесок, и ветки, как злые оводы, хлестали по лицу, а корунд, лежавший в кармане, больно стучал по ноге. Помню, что поднялся на гору, наверно, здесь, а может быть, и вовсе не здесь, стал искать какой-то камень, который смогу потом легко найти и под которым можно спрятать мое сокровище. Помню, как нашел подходящий камень, он торчал немного над землей, я закопал под ним корунд, присыпав землей, а сверху разбросал еще гравия...

Потом я спустился к Патсойо-ки, наловил форели, поел, напился чаю и сразу _t ^ успокоился. На берегу реки прожил несколько дней, совсем один, погруженный в размышления, но так и не мог решить, украл я камень или нет. Ведь, не пройди я здесь случайно, корунд бы и сегодня лежал в куче гравия, скрытый вереском и березовым кустарником, и никто никогда бы его не нашел.

К тому же человек, владевший участком, так тщательно перекопал весь берег Миесийоки, что ни он, никто другой в эти места уже больше не придет. И все же в глубине души меня что-то мучило. Я попробовал себя успокоить, и на несколько часов это чувство исчезло, но вскоре оно опять возвратилось. Конечно, лучше всего бы вырвать эту колючку с корнем, пойти к тому человеку и все ему рассказать. Он бы наверняка согласился разделить со мной выручку. Но, черт побери, ты же знаешь, как трудно на это решиться!

В конце концов у меня созрел

определенный план. Я решил подать прошение об участке для намывки золота где-нибудь у Миесийоки. Оформив такой участок и получив бумаги, я начну там копать и найду свой большой корунд, не сказав, конечно, никому, как было на самом деле. Потом одолжу в Инари немного денег, отправлюсь в Хельсинки и там продам свой драгоценный камень. Построю себе домик на берегу Патсойоки, а остальные деньги положу на книжку в банк. Вот это будет жизнь!

Поначалу все шло как по плану. Мне дали участок, который был уже весь перерыт и не так давно вновь возвращен государству. Участок обошелся мне очень дешево, а надежды найти там золото не было почти никакой. Но мне ведь на это было наплевать.

Когда я отправился на Миесийоки, чтобы взглянуть на участок, оказалось, что это было как раз то место, где был найден корунд. Какой приятный сюрприз! Я, правда, не знаю, когда этот участок возвратили государству. Возможно, чуть раньше того, как я сделал там свою находку. Но теперь я чувствовал себя вполне уверенно.

Я начал кое-где копать и одну из ям прокопал довольно глубоко, найдя там немного золота, всего несколько граммов. И в один прекрасный день я поднялся сюда, на плато, чтобы забрать свой корунд, прекрасную Звезду Лапландии, спрятанную под одним из камней.

Перевел со шведского В. ЯКУБ

Онончание следует

МАШИНА, НА МЕСТО!

Земля в Японии дорога, а города множатся, как грибы после дождя. Естественно, что планировщики крупнейшего в мире человеческого поселения — Токио обратили свой взор к идеям великого французского архитектора Ле Корбюзье, который еще сорок лет назад выдвинул концепцию вертикального города. Главное у Корбюзье: здания, вздымающиеся башнями, улиц не образуют, застройка идет свободно, а пространство между домами — его ведь остается так много — отдано людям. Парки, стадионы, места отдыха могут чувствовать себя привольно.

И вот в одноэтажном когда-то Токио появились свои «Черемуш

ки». Они называются Синдзюку, Асияхама и Икебукуро. Не лишенные своеобразной красоты, здесь уже возвышаются 47-этаж-ный отель «Кейо Плаца», небоскребы компании «Мицуи» и других крупных фирм. Но дело не только в высотности зданий, небоскребов и в Нью-Йорке хватает. Основное заключается в том, что центр каждого из новых районов построен принципиально по-новому. Так, в Синдзюку вся территория разделена на 11 микрорайонов, в которых пешеход и машина никогда не встречаются: они изолированы друг от друга, а каждая улица имеет «дублера». Одна из них — только для транспорта, а другая — для людей.

В Икебукуро своя особенность.

Здесь у подножья 40—60-этажных великанов улица имеет четыре уровня. Часть этих уровней принадлежит транспорту, часть магазинам, а львиная доля опять же людям.

Наконец, в Асияхаме — ни оф-фисов, ни отелей. Жилые дома — под тридцать этажей — ставятся там, где до 1974 года вообще плескался океан. Японские строители решили увеличить территорию своей страны и намыли грунт вдоль берега, создав четверть миллиона квадратных метров новой площади. Года через два здесь зазеленеет парк, возникнут магазины и стадион.

ЗАГАДКИ ПРОЕКТЫ СЭТНРЫТИЯ

55