Вокруг света 1975-11, страница 33

скрасить вынужденное ожидание. Завязалась оживленная беседа. Разговор с пришедшим через час послом тоже быстро утратил официальность. Растаявший буквально на глазах Анри-Хайе доверительно раскрывал перед неискушенными журналистками тайны /мировой политики.

— Будущее Франции в союзе с Германией, — упивался он собственным красноречием. — Почему? О, это же так очевидно. Если ваш автомобиль опрокинулся в кювет, вы обратитесь к человеку, который сможет помочь водворить его на дорогу...

Прощаясь, Анри-Хайе пригласил «корреспондентку» в любое время запросто заходить в посольство, он всегда будет рад ее видеть. Цинтия не преминула воспользоваться любезным приглашением. «Увы, к величайшему огорчению посла, во время ее визитов сам он чаще всего отсутствовал, но зато на месте был встретивший ее в первый раз чиновник. Об этом специально заботились наблюдавшие за посольством сотрудники Стефенсона, в планах которого этот человек фигурировал под условной кличкой «капитан Бестран».

Быстро потерявший голову Бестран с каждой встречей становился все откровеннее. Как «честный» француз, он искренне ненавидел Лаваля и мучился от того, что приходилось служить фашистской марионетке Петену. Но что поделаешь, когда нужно кормить семью. Ведь идет война...

Когда вечером 7 июля Цинтия встретилась с «капитаном», то по его расстроенному виду сразу поняла: произошло нечто серьезное. Она узнала, что должность Бестрана упразднена, и, хотя он остался в штатах посольства, его перевели на мизерный оклад, которого едва могло хватить, чтобы кое-как свести концы с концами. Ами Торп безошибочно почувствовала, что настал подходящий момент для вербовки француза.

Зачем же так отчаиваться? — принялась утешать Цинтия. Ведь главное — они любят друг друга, и она готова на все ради него. Неожиданное признание ошеломило «капитана». Оно произвело на него куда большее впечатление, чем последовавшее затем еще одно признание в том, что его будущая возлюбленная... американский агент. Бестран был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на такие «мелочи». Американский агент? Какое это имеет значение! Короче говоря, той же ночью в номере дешевой гостиницы он дал согласие узнавать в посольстве все, что нужно Цинтии. Она, в свою очередь, обещала делить с ним полученные за эти сведения деньги.

Бестран сдержал слово. Уже на следующий вечер на столе у Стефенсона появилась пачка копий секретных дипломатических телеграмм. День ото дня поток информации, поступавшей от «капитана», рос. Надобность в дорогостоящем Мюзе отпала. Больше того, будучи руководителем тайного посольского гестапо, которое вело наблюдение за всеми служащими, он представлял угрозу для нового агента. Стефенсон решает положить конец карьере бывшего официанта, а заодно укрепить доверие к себе со стороны ФБР и лично Рузвельта. Он составляет снабженный стенографическими записями компрометирующих бесед и фотографиями доклад о подрывной деятельности Мюзы и через советника Белого дома передает его президенту с просьбой разрешить его опубликование в прессе. Вдоволь посмеявшись над провалом бездарного шпиона, Рузвельт сделал на докладе пометку: «Наиболее увлекательное чтиво, какого давно уже не приходилось читать».

31 августа .1941 года газета «Нью-Йорк геральд трибюн» вышла с огромным аншлагом через всю первую полосу:

ПОСОЛЬСТВО ВИШИ В США РАЗОБЛАЧЕНО КАК ГНЕЗДО НАЦИСТСКИХ ШПИОНОВ.

Далее следовало пять колонок убористого текста с фамилиями и адресами нацистских шпионов.

Так закончилась очередная «постельная операция», возводимая чуть ли не в ранг «величайших побед» английской «Интеллидженс сервис». Как заявила после войны корреспонденту журнала «Штерн» сама Цинтия — Ами Элизабет Торп, все было очень просто: «...В меня влюблялись. В обмен за любовь эти люди снабжали меня информацией». Кстати, одна любопытная деталь, которую Стефенсон, конечно же, постарался скрыть от своих американских друзей. Чтобы англичане имели возможность остаться в стороне от неизбежного скандала в случае провала, по специальному указанию шефа БЦКБ Цинтия^х выдавала себя за тайного агента... Соединенных Штатов, которые в тот период поддерживали дипломатические отношения и с Италией, и с правительством Виши.

РАЗВЕДЧИК-ИДЕАЛИСТ

«Несмотря на утверждения о том, что американская разведка возлагает на Ратленда вину за Пёрл-Харбор, ничто не могло быть дальше от истины».

Таково мнение видного английского разведчика полковника Хинчли о другом агенте Британского центра координации безопасности, чья судьба по милости его шефа Стефенсона сложилась поистине трагично. Майор авиации Фредерик Дж. Ратленд умер, окруженный презрением своих соотечественников, подозревавших в нем японского шпиона...

Биография его не типична для сотрудника «Сикрет интеллидженс сервис». Из простых матросов к 1913 году он дослужился до офицерского чина, а вскоре стал одним из энтузиастов-пионеров морской авиации. Три года спустя Ратленд сыграл немаловажную роль в Ютландском сражении. В шторм, на допотопном самолете он сумел разыскать в море германские корабли и сообщил об их приближении британскому командованию. Грудь летчика украсил орден «За отличную службу», за которым последовали и другие награды. И вдоуг в двадцатые годы Ратленд, будучи уже командиром эскадрильи, бросает военную службу, а с нею и открывавшуюся впереди блистательную карьеру. Вместо этого он отправляется в Японию, где довольствуется скромным постом технического консультанта при компании «Мицубиси», выполнявшей заказы для японского флота.

Решающую роль в судьбе Ратленда сыграли два фактора. Во-первых, то, что в этот период он был уникальным специалистом, в равной мере знал флот и только что нарождавшуюся морскую авиацию. Между тем британское адмиралтейство было весьма озабочено тем, выполнит ли кайгунсё¹ Вашингтонские соглашения в отношении авианосцев. А во-вторых, то, что сам Ратленд был идеалистом до мозга костей. Нужно ли говорить, что «Интеллидженс сервис» не составило особого труда воспользоваться этим. Одураченный мифом о беззаветном служении родине, бывший летчик не только беспрекословно отправился буквально на край света, но и провел там в труднейших даже для опытного профессионала-разведчика условиях постоянной полицейской слежки целых пять лет, наблюдая по заданию английской разведки за созданием японской морской авиации.

Возвращение в Англию не принесло Ратленду ни почестей, ни славы: разведчика-идеалиста, хотя и успешно выполнившего порученную работу, за ненадобностью просто-напросто сдали в архив.

'Кайгунсё — министерство военно-морского флота Японии.

31