Вокруг света 1976-08, страница 69

v Ч >г

' ' т

мГ

г<

Большая Боярская писаница. ГГрорцсовка автора.

юрт позволяет говорить, что древняя конструкция этого переносного дома сходна с современной берестяной юртой сагайдев. Деревянный же дом — это сруб, сложенный' из горизонтальных рядов бревен, связанных «в обло» или «в лапу». По горизонтальным полоскам на «чертеже» можно даже определить, что сруб этот сложен в восемь-десять венцов. А судя по стоящим рядом с жилищами фигурам людей, дома несколько превышали рост человека. Мы можем даже понять и конструкцию кровли — многими деталями она напоминает кровли жилищ некоторых современных сибирских народов.

По Большой Боярской писанице мы можем и весьма точно представить себе, как одевались тогда люди: малица, или же короткий кафтан, опушенный мехом; головные уборы — островерхие или типа капюшонов, характерные для скифо-сарматского времени.

Итак, перед нами весьма реалистическая картина жизни племени, ведущего отгонное или полукочевое хозяйство (об этом можно судить по составу изображенного стада), требующее зимних и летних жилищ (деревянные срубы и юрты). Причем картина позволяет представить себе многие детали этой жизни — вплоть до конструкции и величины домов, устройства лука, которым пользовались охотники, конструкции котлов, в которых варили пищу, и так далее. И эта картина в общем совпадает с тем, что мы знаем о скотоводах, живших здесь спустя почти два тысячелетия.

Характеризуя образ жизни хакасов первой половины XIX века, русский этнограф И. Корнилов писал: «Не мешает заметить, что кочевые инородцы перегоняют стада и табуны непременно два раза, а иногда три и четыре раза в течение года, для лета пастбища избираются в горных и прохладных долинах при берегах рек и озер; на зиму стада угоняются на места открытые, где ветер, дующий из

5*

горных падей, сносит снег и где скотина может по малоснежью всю зиму добывать подножный корм. Некоторые инородцы избирают сверх того для стад осенние и весенние пастбища.» --Перегоняя стада, хозяева вместе с ними перекочевывают с места на место, и так как пастбища по большей части прстоянные, то многие инородцы устраивают на них постоянные юрты из бревен или плетня (кошмовые или берестяные юрты переносятся с места на место), а потому есть улусы зимние и летние». Другой исследователь, Н. Ф. Катанов, писал: «Минусинские татары около полугода (с сентября до конца года или половины апреля) живут на зимниках, где стоят их бревенчатые избы и прочные дворы для скота, а полгода (с марта или половины апреля до сентября) — на летниках, где, кроме бревенчатых, берестяных или войлочных юрт да дворов из жердей или плетня, ничего нет».

Конечно, этнографические параллели с жизнью, отстоящей от описываемой на добрые два десятка веков, никогда не могут быть абсолютны. Но все же...

В XIX веке, как пишет Н. Катанов, на зимнике стоят только бревенчатые избы, на летниках — только юрты.

3 поселке же, изображенном на Боярской писанице, мы видим рядом и бревенчатые избы и юрты.

Данные этнографии свидетельствуют, что на зимниках есть «прочные дворы для скота». На писанице же,.несмотря на то, что изображено весьма большое стадо, никаких следов загона не видно.

Может быть, изображен момент отгона на летнее пастбище? Но стадо на писанице идет как раз в поселок.

Эти и ряд других деталей наскальной картины позволяют сделать предположение: на Большой Боярской писанице не столько «фотография» реального поселка, сколько изображение некоего идеального поселения. И причем

поселения в момент какого-то тра-диционного сезонного праздника.

Мы не знаем, какие праздники существовали в дописьменной древности. Но мы их можем «высчитать», опираясь на данные этнографии, учитывая вековую преемственность традиций скотоводов.

В этой связи особый интерес представляют сведения о сезонных праздниках и обрядах, связанных с магией плодородия людей и животных, культом производительных сил природы. В частности, у якутов было два таких годичных праздника «ысыаха» — весенний и осенний. Это были кумысные праздники, так как центром ритуала были одна или две кумысные бадьи, служившие символами богатства, изобилия, процветания. Кумыс почитался якутами как напиток божественного происхождения, ниспосланный светлыми небесными богами, принесшими на землю кумысную закваску. Во время торжеств совершались возлияния кумыса богам, шаман давал испить кумыс стоящим перед ним на коленях участникам ритуала. На этих праздниках устраивались конные состязания, традиционная борьба, ритуальные танцы. Сезонные праздники наиболее полно донесли до нас элементы древнего культа.

И есть все основания предполагать, что на Боярской писанице изображен идеальный поселок именно в день древнего «ысыаха». Что древние художники, терпеливо выбивая на скале картину поселка, созданного их воображением, ставили себе целью обеспечить при помощи этих рисунков материальное благополучие, изобилие и процветание реального поселения в идеальном будущем.

«Прочтем» еще раз писаницу.

Предметы прямоугольной формы с отростками в верхней части являются, как я полагаю, изображениями сосудов для кумыса: деревянных или глиняных бочонков, а возможно, кожаных фляг. Такие сосуды обнаружены при раскопках

67

I