Вокруг света 1977-04, страница 59

это проклятое название мне никогда не забыть — я вторично пустил в ход свои ручищи. Я был ра;нен, арабская пуля пронзила плечо. Но свинья Вавэ, лейтенант Вавэ, приказал мне явиться имеете со всеми на поверку и стоять на, этой адской жаре целый час с винтовкой у ноги. Кровь текла у меня ⁽по спине. Я стоял в луже крови. Это было невообразимое мучение, но Вавэ не позволил меня перевязать. Он был слабак и ненавидел мою силу и непокорность. Он ненавидел меня за то, что я все еще не подох.

В конце концов я не выдержал и упал. Казалось, форт завертелся и рухнул на -меня. Последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание, . было огромное огненное колесо, бешено вращавшееся перед глазами...

Мак помолчал немного и продолжал:

— Пинок ноги привел меня в чувство. Я все еще лежал на песке во внутреннем дворе. В самой середине этого раскаленного, как сковорода, прямоугольника лежал я, а рядом стояли легионеры. Тут я увидел ноги Вавэ. Они надвигались на меня, становились все больше и больше. У моей головы эти гигантские ноги остановились. Я услышал ненавистный голос лейтенанта Вавэ — язвительный и подлый голос. Мои руки потянулись вперед. У меня было такое чувство, будто я давно умер, а вся моя жизнь перелилась в руки. Чужие, опасные существа — они без моего приказа сами подобрались к ногам Вавэ, крепко ухватили их и сжали так, что лейтенант грохнулся «а землю. Не знаю, кричал ли он, — я ощущал только его ноги. А мои руки тянулись дальше, давили, плющили и раздирали тело Вавэ. Ничто уже не могло помочь ему. В тени стены форта стояли легионеры и, не пробуя вмешаться, наблюдали, как я расправляюсь со скотиной лейтенантом. Он давно уже не дышал. Но я «е останавливался, не мог остановиться: сокрушающее огненное колесо все еще вращалось во мне.

До утра я провалялся рядом с трупом Вавэ. Никто не подходил ко мне. Всех охватил ужас. От раны у меня началась лихорадка. Я никогда не забуду эту ужасную ночь, поверь мне. За забором выли шакалы, они чуяли мертвечину. На следующее утро, когда поднялось неумолимое солнце, Вавэ начал гнить. А я все еще жил — ночной холод принес

мне облегчение. Я медленно пополз в тень здания. Больше часа потребовалось мне, чтобы преодолеть пятнадцатиметр овый раскаленный плац, и никто не предложил помощи. Все боялись моих рук. Лишь очередная смена занялась мной. Они перевязали кое-как плечо и заковали меня в цепи.

ной тропе в 'Константину, где заседал военный трибунал. В результате — двенадцать лет каторги- во Французской Гвиане. Климат в Гвиане дьявольский. Весь день мы должны -были вкалывать в удушливой тропической жаре. Вечером нас отводили в тюрьму. Арестанты дохли как мухи. С болот ползла гнилая ли-

1

Рисунки В. КОЛТУНОВА

— Мак, я никак не пойму, при чем же здесь твоя рыба?

— Yes, — сказал Мак-Интайр, — я рассказываю про свинью Вавэ, потому что с его убийства все и началось. Конечно, для них это было преднамеренное убийство. Ведь жертвой-то стал французский офицер! Убей я десять или двести кабилов или берберов, они бы навесили мне орден. А теперь меня заковали в кандалы и отправили по караван

хор адка. О бегстве нечего было и думать — чистое самоубийство!

Потом нас послали строить железнодорожную ветку близ Сен-Лорана. Я таскал и укладывал шпалы и тяжелые рельсы, толкал груженые вагонетки, и сила моя росла с каждым днем. Никто не осмеливался схватиться со мной. Однажды вечером Луи, наш ублюдочный надсмотрщик, огрел меня плетью из кожи бегемота.

57