Вокруг света 1977-07, страница 63

у раздвинутых бумажных дверей сидели две старушки и увлеченно беседовали. Около их ног ползал младенец, и вскоре он оказался на самой середине шоссе Старушки продолжали болтать и с улыбкой посматривали на младенца, который спокойно возился на середине гудящего от многотонных грузовиков и быстрых «тойот» шоссе; машины вмиг образовали вокруг ребенка молчаливую пробку и спокойно ждали своей очереди, чтобы протиснуться в щель между ним и горным обрывом. Несмотря на жару, внутри у меня все похолодело, когда я увидел эту сцену.

Сиккари? Да. Ведь все машины спешили по своим неотлож ным делам, но это не мешало им соблюдать правило: «Пешеход царь улицы». И это был пример очень хорошего сиккари.

Рядом на шоссе шли дорожные работы. На каждом из стоявших там грузовиков надпись: «Вход в кабину в грязной обуви запрещен!» Это значило, что шофер, каждый раз, прежде чем сесть за руль, должен сбрасывать улич ные ботинки и надевать стоящие в кабине чистые матерчатые тапочки. Шоферы все до единого именно так и поступали. Это было тоже сиккари...

Так что же значит это волшебное слово? Бессмысленно смотреть в словарь, потому что там нани-сано: «Крепко, твердо, настойчиво, решительно». Согласитесь, что этого явно недостаточно. Это слово употребляется лишь самими японцами и понятно, близко и дорого, наверное, только им одним

— Кимура-сэнсэй, —- спросили мы на лекции старенького профессора, — что же все-таки значит «сиккари»?

— Ах сиккари? Очень просто! Это сравнительно новая традиция, которую мы сами развили в себе. Ну, вспомните хотя бы «Вальс свечей» — трогательную и печальную мелодию, которую играют в каждом магазине перед закрытием, в порту перед отправлением корабля. В мое время это был гимн окончания школы. Его музыку придумал шотландский композитор Мэтсон. А японские слова к нему написал Идзава Дзюдзи... (Гут профессор быстро набросал на доске иероглифы его имени, а мы прилежно переписали в тетради это малозначительное имя. Сиккари!..)

— Так вы понимаете, что я хочу сказать?.. — спрашивал Ки-мура.

— Ну конечно! — вяло отвечали мы, потому что не понимали ничего.

А чю касается «амм», девушек — ныряльщии, за жемчугом, то даже само их ремесло почти не изменилось...