Вокруг света 1977-10, страница 23

вает Ираклий Георгиевич. — Сланцы, кругом одни сланцы, а при современном строительстве ими уже не обойдешься.

— Как родился этот проект? — спрашиваю я.

Маргишвили задумался, помолчал, потом сказал:

— Только хорошим жильем мы можем привлечь хевсуров в родные места и сделать так, чтобы молодежь отсюда не уезжала. Нужны дома, в которых были бы все удобства — электричество, водопровод, газ, ванная, центральное отопление, а с другой стороны, они должны быть по своему устройству традиционными. Мы сохраняем деление на три этажа. В нижнем по-прежнему будет хлев; в среднем этаже, где когда-то горел очаг, разместятся жилые комнаты и гостевая. Ну а наверху будет храниться различная утварь и зерно. Каждый дом получит большой хозяйственный двор. Вот посмотрите. — Маргишвили протягивает мне альбом с описанием нового селе-» ния и множеством схем, чертежей и фотографий.

Внешний облик отдельных зданий, так же как и всего селения, сохраняет характерный для Хевсуретии рисунок. Дома выглядят как несколько стилизованные башни. Хевсуры в прежние времена беспрерывно вели войну со своими соседями, и естественно, что еще со средних веков горцы строили свои жилища в виде крепостей. Эти дома башенного типа назывались «квиткири». Они выкладывались только из камня; вместо окон делались узкие бойницы, в верхней части квиткири наружу выходили каменные балкончики — чардахи с отверстиями для наблюдения и стрельбы...

На фотографии проекта я вижу комплекс жилых домов с хорошим подъездом к каждому из них, магазин, сельсовет и даже маленькую гостиницу. В сторонке еще с десяток домов. Это резерв. Пока их строить не будут, они могут понадобиться тогда, когда селение начнет расти.

— Здесь, — показывает архитектор на самое крупное здание проекта, — мы разместим комбинат бытового обслуживания. Вот для чего, — отвечает он на мой вопросительный взгляд, — зимой у хевсуров много свободного времени. Женщины зимними вечерами сидят и вышивают национальную одежду...

— Неужели вы хотите сказать, — перебиваю я его, — что

на этом комбинате будут изготавливаться настоящие чохи (мужская одежда) и садиацо (женская одежда)?!

— Вот именно. Все будут делать. Талавари.

(Талавари — это весь комплекс хевсурской национальной одежды от обуви до шапки.)

— Послушайте, это же замечательно! — обрадовался я.

— Я тоже так думаю, — сказал Маргишвили.

— А как эти дома будут передаваться хевсурам, Ираклий Георгиевич? —- спросил я. — За какую стоимость?

— Многодетным семьям (а здесь все семьи такие, по шесть-восемь детей) эти дома будут отданы бесплатно, безвозмездно. Получайте, живите, работайте, — улыбнулся Маргишвили.

И я понял, почему этот человек бросил на долгое время Тбилиси, семью и сам, собственными руками строит новое хевсур-ское селение. Это дело его жизни, то доброе дело, которое должен сделать каждый из нас...

Я закрываю глаза и вижу новое Архоти. Прежде всего это железнодорожная станция.

В этом месте поезд, идущий из Тбилиси в Орджоникидзе, выходит из длинного туннеля на свет божий. Станция Архоти. Старое селение Ахиели стало музеем. В его башне, в его квиткири расположены экспозиции по истории Грузии, Хевсуретии, Архоти. В сторонке новое селение. Неподалеку высокогорный отель для спортсменов и туристов, канатно-кресельная дорога для горнолыжников, санная трасса, большой каток.

Открываю глаза и вижу сегодняшнее Архоти. Честно говоря, оно мне милее. Но жизнь идет вперед, и тут уж ничего не поделаешь. Ушло средневековое Архоти, кончает свое существование Архоти с нетронутой природой. К красоте природы, к ее чистоте и величию мы приходим теперь иным путем, путем сохранения, сбережения, понимания. Так же, как к истории и памятникам культуры.

ПОСЛЕДНИЙ ДАСТАКАРИ

В отдаленных горных селениях я много раз слышал рассказы о хевсурских лекарях — дастакари. Разговаривал с людьми, которых лечили дастакари, и даже приобрел среди них хороших друзей. Хевсурские дастакари пользовались в народе величайшим уважением. Они были хирургами, лечили пулевые и сабельные ра

нения, переломы и различные травмы. Терапевтов, если так можно сказать, среди них не встречалось. Большинство же хирургических операций дастакари проводили на черепе.

Дело в том, что у хевсуров до недавнего времени существовали дуэльные поединки на саблях — кечнаоба. Было несколько вариантов таких поединков. Если случался тав-метавеоба, бой кровников, то тут удары прямыми хевсурскими саблями — палашами наносились с полной силой. Противоположностью этой жестокой дуэли была парикаоба, поединок дружеский и бескровный, что-то вроде игры или танца. Если сражение возникало из-за взаимных оскорблений, мелких ссор на свадьбах, поминках или даже в пути, то такая дуэль называлась чрачрилоба, или просто чроба. Они случались наиболее часто. В этих поединках для того, чтобы не убить противника и не навлечь на свою семью кровную месть, требовались выдержка и осторожность. Удар клинком полагалось наносить только по голове, от верхней части лба и до макушки. .

Дастакари с удивительной смелостью брались за сложные черепные операции. Сейчас нас просто поражает их решительность и уверенность в благополучном исходе. Причем решение ведь принималось в одиночку, без всякого консилиума. Врач Георгий Тедорадзе в 1941 году описывал работу девяностолетнего дастакари Мчелико Ликоке-ли, который сделал за свою жизнь 440 хирургических операций, и 98 процентов из них прошли удачно. Старик один, без помощников, делал трепанацию черепа за четыре часа.

Интересно, что никакого обезболивания хевсуры во время операции не применяли. Только в крайнем случае разрешалось больному выпить водки. Хевсуры — мужественные люди, выдать свою боль считается у них большим позором. Дастакари изготовляли лекарства из известных только им трав. Иногда в ход шли листья деревьев, минералы, яйца, мед, масло и даже живые черви, которых помещали в рану для ее очищения. Наиболее распространенной была мазь из яичного белка, масла и меда, но чаще всего раны очищали и дезинфицировали просто соленой водой. В каждом ущелье был свой дастакари, своя знаменитость: нести раненого через перевал в соседнее ущелье трудно, а зимой просто невозможно.

21