Вокруг света 1978-01, страница 34

Вокруг света 1978-01, страница 34

краев! Несомненно, и сами айны имели прямые или косвенные куль-турно-хозяйственные связи со своими далекими индонезийскими и австралийскими «соседями» по океану.

Итак, в эпоху неолита жители тихоокеанского побережья ездили друг к другу в «гости» вдоль огромной дуги, один конец которой упирался в Индонезию и Полинезию, а другой... — в Полярный круг! Еще недавно подобное утверждение выглядело бы просто антинаучным...

Но ведь подобный вывод неотделим и от другого, так же в корне меняющего некоторые устоявшиеся представления.

Как это ни парадоксально, но почти в любом районе земного шара можно найти племена и народы, которые были полностью изолированы друг от друга, хотя и обитали в пределах сравнительно ограниченных. Культурный обмен между ними зачастую шел такими окольными путями, что порой требовалось время жизни нескольких поколений, чтобы предметы материальной культуры могли проникнуть из одного района Ъ другой. Вероятность встречи с соседями практически равнялась нулю. Что мешало контактам между ними? Бездонные пропасти, скалистые горы, непроходимые джунгли? Было, конечно, и такое. Но порой случалось, что несколько километров каменистого известкового плато становились непреодолимой преградой, за которой начиналась «терра инкогни-та». Нужно было обладать фантастической любознательностью, чтобы попытаться преодолеть этот участок. А подчас ее-то и не было. Но ведь общеизвестно — именно постоянные и интенсивные культурно-хозяйственные контакты являлись основой прогресса.

И многочисленные археологические данные показывают: именно те племена и народы, хозяйство и культура которых в переломную эпоху неолита были связаны с океаном, смогли быстрее многих Своих «сухопутных» соседей встать на путь дальнейшего прогресса.

Каждый народ веками, тысячелетиями приспосабливался к окружающей природе, стремился максимально использовать ее ресурсы.

Пока в тайге и лесотундре бродили стада мамонтов, люди были полностью обеспечены пищей. Но когда мамонт исчез — в этот критический момент именно прибрежные племена оказались в более выгодном положении. Древние охотники Аляски и сибирского побережья «переквалифицировались» на добычу «мамонтов океана» •—

китов и моржей. И за сравнительно короткий срок они научились столь же полно использовать этих животных, как прежде мамонтов. Мясо, жир, кровь, печень и так далее стали эскимосским «хлебом». Шкуры — жилищем, лодками, обувью. Кости — орудиями охоты и хозяйства. Сало давало свет и тепло. А если случалось, что океан на какой-то период «оскудевал» своими гигантами, то прибрежные жители использовали в пищу морских ежей, мидий, осьминогов, крабов, водоросли. Естественно, что в трудные времена те, кто связал свою судьбу с побережьем, не обходили проторенных троп к гнездовьям миллионов морских птиц.

И совсем иное положение было у племен, которые остались в тундре... Северный олень еще не приручен. Охота на него с примитивными орудиями дело нелегкое, а по «запасам» мяса олень несравним с мамонтом, к тому же и численность населения хоть и медленно, но неуклонно возрастала. А ученые подсчитали, что в древности все тундры Европы и Азии могли прокормить охотой не более десяти тысяч человек.

Однако и этим не ограничивались трудности тех, кто не нашел дороги к океану. Охотникам за диким оленем приходилось преодолевать вслед за кочевыми стадами немалые расстояния, порой до нескольких сот километров, и жители тундры просто не могли перейти к оседлому образу жизни. А вот океан способствовал именно оседлому существованию. Обитателям побережья не приходилось гоняться за добычей. Дичь, причем очень разнообразная, буквально сама шла к ним в руки. Моржи, словно по расписанию, собирались в тысячные стада на издавна облюбованных ими участках побережья. А один загарпуненный скиталец-кит надолго обеспечивал множество .людей питанием. И не случайно прибрежные поселения, открытые археологами, как правило, имеют возраст, измеряемый веками и тысячелетиями. Раскопки, проведенные совместной американо-советской экспедицией под руководством профессора В. Лафлина и академика А. П. Окладникова, показали, что отдельные поселки древних алеутов на острове Анангула имеют возраст до восьми тысяч лет!

Понятно, что такое оседлое существование прибрежных племен привело к развитию более сложных социальных отношений по сравнению с «сухопутными» соседями. У них раньше началось выделение племенной верхушки, иму

щественное расслоение общества. Не случайно индейцы тихоокеанского побережья Аляски и Канады, так же как и неолитические племена нынешних районов Советского Дальнего Востока и Японии, первыми достигли самого высокого уровня социального и хозяйственного развития, который был возможен для доземледельческих племен. А это дало новый толчок для развития и материальной культуры.

Вряд ли стоит говорить, что значит для истории человечества изобретение глиняного горшка. Вполне естественным и неоспоримым еще совсем недавно считалось утверждение, что первыми в мире гончарами были земледельцы Передней Азии. Возраст самых ранних керамических изделий определяли приблизительно VII тысячелетием до нашей эры. Последние данные опровергают это утверждение. В кучах раковин, которые скапливались на местах поселений обитателей Японских островов, обнаружена керамика, которая по меньшей мере на три тысячелетия древнее! И это вполне объяснимо. Чтобы извлечь без особого труда моллюска из раковины, его нужно предварительно отварить, ибо ракушку, как кусок мяса, на вертел не насадишь. (Правда, у алеутов керамики не было, но они тоже довольно рано поняли, что им нужны какие-нибудь «кастрюли», и в результате научились делать уникальные, не встречающиеся больше нигде в мире емкости из мягкого камня.)

Перечислять научно-технические открытия жителей побережий океана, связанные именно с морским типом хозяйства, можно еще и еще... Но главное — все эти достижения не оставались на «вооружении» отдельных племен, а чрезвычайно быстро — по налаженным «океанским дорогам» — распространялись по всему миру.

Пластинчатый доспех, например, легкий и удобный в бою, лишь в средние века ставший обычной принадлежностью европейского воина, появился в начале нашей эры на побережье Тихого океана и очень быстро проник к японцам, чукчам, эскимосам, индейцам тихоокеанского побережья Северной Америки.

Отравлять стрелы ядами стали прежде всего в тропиках. Большинство материковых охотников Евразии с этим приемом знакомы не были. И опять-таки не случайно, что это уменье вдоль морских побережий проникло к айнам, эскимосам, алеутам, которые отравляли наконечники стрел и дротиков соком ядовитого аконита.

32

Предыдущая страница
Следующая страница
Информация, связанная с этой страницей:
  1. Скопление ежей
  2. Как научиться делать вокруг света?

Близкие к этой страницы