Вокруг света 1978-05, страница 62

станции, над моей головой носятся летучие мыши. Приближается ночь.

Издали слышу сердитые крики Илу, младенца-орангутана, который живет в клетке перед нашим домом. Его привезли всего несколько месяцев назад. Это был жалкий скелетик весом меньше двух килограммов. Мы и не надеялись выходить малыша. Илу — печальное свидетельство того, что варварский отстрел самок не ушел в прошлое. Но сейчас кругленькая мордашка Илу

служит лучшей наградой за бессонные ночи, проведенные у его клетки...

Несколько месяцев назад Доли, Маню, Лилу и Бако отвезли на вертолете в джунгли вверх по реке Бохорок и там отпустили на волю. До этого в течение двух месяцев мы не подкармливали обезьян и убедились, что они успешно находят в лесу пропитание сами. Пока эти четверо не показывались на станции, а вот Дара вернулась обратно после пятимесячного отсут

ствия. Она и теперь частенько приходит к клеткам, особенно в обед, но ей не позволяется брать приготовленные для других обезьян бананы. Отрадно, что Дара утратила былую «одомашненность»; она даже нашла себе «дикого» супруга!

С момента создания станции нам было доставлено 37 орангутанов. Десять из них успешно прошли курс перевоспитания, пятеро умерло от болезней. Мы, конечно, не считаем, что столь небольшое число обезьян, воз-

СЕМИМАРАН В ТИХОМ ОКЕАНЕ

В № 5 журнала «Вокруг света» за 1977 год была опубликована информация «Семимаран непотопляемый...» об испытании парусно-весельного судна уникальной конструкции, созданного группой энтузиастов под руководством кандидата технических наук Р. Ряйккенена. Летом 1977 года семимаран «Спрут» вновь вышел в море, пройдя от Владивостока до Советской Гавани.

Наконец-то мы попали в долгожданный шторм. Ветер гудел в снастях, тужился сорвать белые паруса. И только после многочасовой пляски на волнах мы увидели землю. Темные мокрые скалы острова Аскольд громоздились, как кристаллы в друзе черного кварца. Среди серой холмистой бесконечности это «сокровище» в ореоле жемчужной пены и грохоте могучего прибоя выглядело впечатляюще: прибрежные скалы круто уходят в море, но, как бы не желая сгинуть во мраке, жадно тянутся острыми зубцами на поверхность воды. Здесь рушится и вскипает прибой.

Мы должны были обойти это место стороной, однако при очередном порыве ветра стаксель лопается и его клочья полощатся на ветру как флаги.

Пока мы устанавливали штормовой кливер величиной с носовой платок, неуправляемый семимаран понесло к прибрежным скалам. Поднятый кливер впрягся было в работу, но... вышел из повиновения грот-парус: подвел талреп на штаге. Он попросту развинтился. Коллективными усилиями устраняем неисправность. Оглядываемся и с ужасом обнаруживаем — мы почти у самых рифов. Тем не менее злополучный мыс обогнули. И тут же попадаем в «ветровую тень». Паруса беспомощно повисли, и течением нас понесло обратно. В этой ситуации могли выручить только весла. Около получаса длилось единоборство гребцов со встречным течением. Одолели. И наконец своим обычным

маневром — на прибойной волне — «Спрут» штурмует берег.

Встречающие (геологическая партия, которая наблюдала за всеми нашими маневрами) помогают оттащить судно подальше от линии прибоя...

Это всего лишь один из эпизодов нашей новой научно-спортивной экспедиции по маршруту Владивосток — Советская Гавань, в которой, кроме автора, участвовали Александр Степанов, Борис Осипович Коновалов, Герман Чих-ладзе и Николай Гемба.

Новое плавание явилось логическим продолжением предыдущих экспериментальных походов семимарана по Азовскому и Аральскому морям в 1974— 1976 годах.

Главная наша задача — имитировать спасение потерпевших кораблекрушение в условиях, максимально приближенных к самой сложной обстановке. Именно поэтому мы искали встречные морские течения и ждали штормовых ветров и волн, высаживались в ночное время при штормовой прибойной волне на скалистый берег, подступы к которому были закрыты грядой рифов и каменистыми банками; специально создавали аварийные условия: заполняли большинство отсеков судна забортной водой, в критические ситуации выводили из строя рулевое устройство и т. д.

Кроме того, экспедиция ставила ряд задач, связанных с охраной окружающей природной среды: ведь исключительно малая осадка «Спрута», его большая проходи

мость в мелководной прибрежной зоне, «чистые» двигатели — лишь весла да парус, делают его, на наш взгляд, универсальной лабораторией для сбора данных о прибрежном мелководье.

...До бухты Сяуху мы добирались на веслах в полнейший штиль. Вдруг — время шло к ночи — все вокруг внезапно заволокло тяжелыми тучами, поднялся сильный встречный ветер.

К берегу мы приблизились, уже охваченные зловещей тьмой. Слышалась прибойная канонада. Громовые раскаты и сверкающие стрелы молний, освещающие хищную щетину прибрежных рифов, — все это не предвещало ничего хорошего. Шквал подхватил нас уже у самых рифов и вместе с прибойной волной, пеной и облаком брызг перебросил через них. Только успели закрепить «Спрут» носовым тросом, убрать паруса и укрыться ими, как налетел следующий шквал еще большей силы: мы едва удерживали на себе свои «покрывала». Всю ночь «Спрут» «танцевал» под нами, как ретивый конь.

Но самые напряженные минуты экипаж пережил на отрезке пути между Каменкой и бухтой Китовое Ребро во время ночевки у отвесных неприступных скал. Швартовы, на которых «Спрут» был расчален между скалами, выступающими из воды, перетерлись, и прибойные волны стали бить нас о береговые скалы. Тут нас выручили весла, благодаря которым мы смогли столкнуть судно с камней, выгрести против штормо-

ЧИТАТЕЛЬ СООБЩАЕТ