Вокруг света 1978-10, страница 55

многому еще можем научиться.

Он так и сказал: «народ». Термин в данном случае более чем спорный. Но мы ведь тоже говорим «индейцы», объединяя их всех этим названием. Но как же они различны, и какие — при всем сходстве — разные проблемы у них, у индейцев Северной и Южной Америк!

Самое, очевидно, тяжелое положение у племен Амазонки и Мату-Гросу. Там все еще строчат автоматы, а первобытные лесные люди не знают, что такое «общественное мнение», «защита своих прав». И даже если им не грозит прямое уничтожение, то вторжение двадцатого века истребляет их средства к суще

ствованию: исчезают звери и рыба. Южноамериканские индейцы во многом еще напоминают далеких своих предков, которых увидели первые европейцы.

Северные их собратья изменились куда больше. Многие имеют образование, большинство молодежи прошло военную службу, причем чаще всего — на флоте. Способности индейцев к морской службе замечены давно. Еще во времена парусного флота они славились полным отсутствием морской болезни. Не так давно отмечено, что они прекрасно разбираются в сложной, тонкой технике. Неудивительно поэтому, что во главе общеиндейского движения стоят североамериканские индейцы.

«На Западе жил бог грома, на Востоке — бог света, который появлялся каждое утро над горами. На Севере стоял вигвам бога ночи и холода, а на Юге правил бог тепла и жизни. Боги жили в согласии, не мешали друг другу, и каждый из них знал свою очередь.

Потом пришли белые. У них был всего один бог, зато очень много ружей и пороху. Четыре наших бога не знали, что будет делать этот один и что теперь делать им. И мир изменился, утратил порядок. Из прерий исчезли бизоны, из лесов — олени, а в реках сошли с ума рыбы.

И как наши боги не знали, чего хотят белые, не знали и мы. А белые хотели, чтобы нас не было. Мы приносили жертвы четырем богам, и раньше они принимали их по очереди. А тут, видно, перессорились и перестали нам помогать».

Эту притчу рассказывали индейцы в штате Монтана. Но как объяснить четырем всемогущим богам, что надо бросить ссоры и заняться делом? Легче это объяснить людям.

Когда первые белые появились в Америке, индейцы, естественно, не чувствовали своей общности. Каждое племя жило и боролось в одиночку. И войну с пришельцами они тоже, естественно, вели так же, как войны между племенами: томагавк и лук против ружей и пушек; неписаный, но точный военный кодекс прерии против воинских уставов английских и французских солдат. И одно племя шло против другого племени — исконных врагов и конкурентов в охоте на бизонов — вместе с белыми, не давая себе отчета в том, что следующая очередь — их.

Теперь пришло сознание общности. Поздно, но пришло.

Женевских мальчишек разочаровали бутафорские томагавки. Но других томагавков теперь индейцам и не надо: это ведь просто принадлежность национального костюма. Время томагавков прошло, место их в переизданиях нестареющих книг Фенимо-ра Купера и Карла Мая.

Из Женевы делегаты торопились домой. Время было дорого: представители всех индейских племен собирались в Калифорнии, чтобы пройти маршем по стране до Вашингтона. Три тысячи миль, чтобы поставить вигвамы в самом сердце Америки.

Их собственной страны...

Л. ольгин

53