Вокруг света 1979-05, страница 56

Они были знакомы много лет. Коллинз помнил Хилльярда членом городского совета Сан-Франциско в те времена, когда еще сам работал адвокатом в Калифорний. Всплыло в памяти, как они тогда три раза в неделю играли вместе в ручной мяч, вспомнил он и что был шафером на свадьбе Хилльярда. И вот годы спустя они в Вашингтоне: он — министр юстиции, его друг — сенатор от Калифорнии...

— Как тебе вино, Поль? — спросил Коллинз. — Между прочим, калифорнийское.

— Разве ты не видишь — я отдал должное, — ответил Поль, показывая пустой бокал. — Лучшее свидетельство качества наших виноградников.

— Налить еще?

— Калифорнийского с меня достаточно, но вот поговорить с тобой о Калифорнии я не прочь. Ведь именно у нас и будет все решаться.

— Решаться?.. А, ты о тридцать пятой!

— После вчерашнего голосования в Огайо мне беспрерывно звонят из Калифорнии. Весь штат гудит.

— И что же говорят?

Хилльярд раскурил трубку.

— Судя по тому, что я слышал, перевес на стороне ратификации. В конце недели в поддержку поправки собирается выступить губернатор.

— Президента это порадует, — заметил Коллинз.

— Говоря между нами, они заключили сделку, — пояснил Хилльярд.—* По истечении своих полномочий наш губернатор намерен баллотироваться в сенат. Поддержка Уодсворта ему просто необходима, но президент всегда относился к нему с прохладцей. Вот они и договорились по-деловому. Губернатор поддержит поправку, если президент потом под-

♦ держит его кандидатуру на выборах в сенат. — Поль помолчал и добавил: — Плохо дело.

Коллинз, доедавший последний ку-^ сочек утки, даже перестал жевать. * — Что ты хочешь этим сказать, Поль? Почему плохо? Я думал, что ты за тридцать пятую.

— Я не был ни за, ни против. В некотором роде сохранял позицию бесстрастного наблюдателя. И думаю, в глубине души ты придерживаешься такой же позиции. Но теперь, коль скоро решение свалилось на наши головы, я склонен действовать,

— На стороне противников поправки?

— Да.

— Не спеши, Поль, — нервно сказала Рут Хилльярд. — Надо подождать и посмотреть, как к ней относится народ.

— Мы никогда не узнаем, что думает народ, пока народ не узнает, что думаем мы. Толпа ведь ждет от своих вождей совета: что правильно,

а что неправильно. В конце концов...

—- А ты уверен, Поль, что сам знаешь, что именно правильно? — перебил его Коллинз.

— Начинаю обретать уверенность в этом, — тихо' ответил Поль. — На основании тех данных, которые постепенно поступают из дому, я начинаю думать, что в тридцать пятой поправке допущен явный перебор. Это слишком сильное оружие. То же, кстати, думает и Тони Пирс. Он едет в Калифорнию, чтобы сражаться против принятия поправки.

— Ему доверять нельзя, — возразил Коллинз, вспомнив тираду, произнесенную на ужине в Белом доме Тайнэном в адрес борца за гражданские права. — Мотивы его действий вызывают подозрения. Он превратил борьбу вокруг поправки в орудие личной войны с Тайнэном. Он ведь нападает больше на него лично, чем на поправку, потому что Тайнэн выставил его из ФБР.

— Ты точно это знаешь? — спросил Хилльярд.

— Цр крайней мере, мне так говорили. Но проверять я не проверял.

— Ну так проверь, потому что я слышал иную версию. Служа в ФБР, Пирс разочаровался в нем. И пытался вступиться за некоторых сотрудников, репрессированных Тайнэном. В отместку Тайнэн загнал его в дыру — то ли в Монтану, то ли в Огайо, — и Пирс уволился, чтобы бороться за реформу ФБР, но уже не изнутри. А Тайнэн, как мне рассказывали, начал потом распространять версию, будто он уволил Пирса сам.

— Это неважно, — заявил несколько нетерпеливо Коллинз. — Важно то, что ты решил выступить против тридцать пятой.

— Да, решил, потому что она меня тревожит. Я понимаю, чем она продиктована, но вижу и какие она открывает возможности для злоупотреблений. Обнадеживает только то, что пост председателя Верховного суда занимает Джон Мейнард. Он не допустит ничего бесчестного. И все же, повторяю, возможность ратификации тридцать пятой поправки глубоко меня тревожит.

— Но ведь есть и положительная сторона, Поль. Поправка поможет нам сдержать волну преступности. В одной лишь Калифорнии уровень правонарушений достиг высшей точки...

— Достиг ли? — перебил Хилльярд.

— То есть как это «достиг ли»? Ты ведь знаком со статистическими данными ФБР.

— Статистика, цифры... Кто-то сказал, что цифры не лгут, зато лжецы умеют обращаться с цифрами... — Хилльярд неловко завозился в кресле, положил трубку на стол и пристально посмотрел на Коллин

за. — Вообще-то, я как раз об этом и хотел с тобой поговорить. Но все не решался. Дело касается твоего министерства, и я боялся тебя обидеть.

— С какой стати я должен обижаться? Черт возьми, Поль, мы же старьте друзья. Выкладывай все, что у тебя на уме.

— Хорошо. — Хилльярд наконец решился. — Вчера вечером мне звонил Олин Киф. Разговор с ним очень меня встревожил.

Это имя ничего не говорило Коллинзу.

— Киф недавно избран членом законодательного собрания Калифорнии... от Сан-Франциско, — пояснил Хилльярд. — Хороший малый. Тебе понравится. Ну так вот, он состоит в одной из комиссий собрания, в обязанности которой входят контакты с руководством полиции в районе Залива. Во время одной из встреч с полицейскими начальниками двое из них высказали удивление по поводу того, что ФБР сознательно подрывает их репутацию. Они заявили, что данные о росте преступности в их округе, переданные ими директору Тай-нэну, не идут ни в какое сравнение с теми явно завышенными данными, которые публикуешь ты.

— Именно, — возразил Коллинз. — Я их только публикую. Вся информация с мест поступает к Тайнэну: он ее и обрабатывает. Официально их потом публикует, конечно, мое ведомство. Но так ли это все важно? Что ты, србственно, пытаешься мне доказать, Поль?

— То, что Киф подозревает директора Тайнэна в фальсификации статистических данных о преступности в стране, в явном передергивании, особенно по части Калифорнии. Директор ФБР преувеличивает рост и размах преступности в нашем штате.

— А зачем? Какая ему в этом корысть?

— Самая прямая. Тайнэн делает это — если действительно делает, — чтобы запугать членов законодательного собрания и заставить их голосовать за поправку.

— Послушай, Поль, я знаю, что Тайнэн просто помешался на тридцать пятой поправке, знаю я и то, что ФБР всегда обожало игры со статистикой. Но зачем ему заниматься столь рискованным делом, как фальсификация статистических данных? Чего он этим добьется?

— Власти.

— Власть у него есть и так, — резко ответил Коллинз.

— Но не та власть, которая у него будет как у председателя Комитета по охране национальной безопасности, если войдут в силу статьи тридцать пятой поправки. Вот тогда нам только и останется, что запеть: «Верной Тайнэн юбер аллее».

— Не верю, — покачал головой

54