Вокруг света 1979-10, страница 29

явится, — сказал внимательно наблюдавший за действиями Демен-чука Михаил, — пара патронов премии полагается.

—- Дам я тебе эти патроны, только ты птиц не стреляй, а лучше лови. И запоминай — у ястребов глаза небольшие и желтые, с черной точкой посередине. Этим они перво-наперво от соколов отличаются. Крылья широкие, пестрины на груди, рябь поперечная, а у соколов продольная. Не спутай — соколов-то трогать нельзя.

Вскоре я присутствовал при первой посадке дикой птицы на руку человека. Ястреб рванулся, свалился с перчатки, застрекотал. Но Деменчук вновь и вновь усаживал его на руку, ласково уговаривая. Ястреб, убедившись в тщетности попыток улететь, вдруг закричал протяжно, плаксиво и умолк. Больше он не рвался, только взъерошивал перья на затылке, когда Деменчук ощупывал его зоб, раскрывал клюв.

Геннадий Аркадьевич опрыскал его водой, мятые перья расправлялись, ястреб стал изумительно красивой птицей.

— Выйдет толк, — говорил Деменчук. — Главное — сейчас его с руки спускать нельзя. Чтобы привык к человеку, чтобы чувствовал себя на руке спокойно.

Он пил вместе с ястребом чай, смотрел телевизор. На ночь включил приемник, и, засыпая, я слышал, как Деменчук все ходил и разговаривал с птицей. Когда я вошел к нему утром, он лежал одетым на кровати. На руке, откинутой на подставленный стул, сидела, подремывая, птица.

— Отлично дело идет, — сказал Деменчук, — я даже, признаться, прикорнул немного. Еще дня два поносить, и можно притравливать.

— Когда же вы успеете? — спросил я, узнав, что он вскоре собирается выезжать в Белоруссию на совещание, посвященное разведению диких птиц.

Этого ястреба я подарю одному мунишкеру, — отвечал Деменчук. -- Самый молодой у нас, еще на пенсию не ушел. Хорошо обучает! А у него заберу уже выношенную птицу. Третий год ястреб у него живет, дважды перелинял. Ловец изумительный.

— А согласится ли он меняться? — удивился я. — Что ему-то за интерес?

— Для профессионала важно постоянно делом своим заниматься, иначе все умение пропадет. Навыка пе будет, хотя знания останутся. Вот я и думаю, что повозиться с новой птицей ему будет интересно. Обученного же ястреба, — продолжал Деменчук, — я подарю Джологу Мамбеткеримову. Он всю жизнь саятчи был. Соколов ловил. Сто семь штук поймал. А теперь без дела остался. Мунишкером стать решил, а птицы нет. В тех местах ястребы не ловятся. Вот и решил я раздобыть ему птицу, пусть будет у нас еще один мунишкер.

Не спуская с руки птицу, Деменчук встал, позавтракал, вышел на улицу. Ястреб протяжно, по-кошачьи закричал, попытался сорваться с руки, но вскоре, успокоившись, уселся на место.

Вышло все так, как и задумал Деменчук: пойманного ястреба он обменял на выученного. А потом мы

поехали к Джологу — саятчи, который жил в северо-западном углу Иссык-Куля. Аул его стоял среди голой, каменистой местности. Джологу вышел встречать нас в коричневом вельветовом халате, подпоясанном платком, и в кожаной шапке набекрень. Ястребу он так обрадовался, что не знал, куда усадить Деменчука и чем его угостить. Джологу вдруг вспомнил, что несколько лет назад он поймал кара-шумка-ра — темной масти сокола, которого ученые называют алтайским кречетом. Похож он на северного своего собрата, как две капли воды.

Кара-шумкар достался Курману Абдыкалыкову. Джологу не сомневался, что он и сейчас живет у него — соколы у хозяев, как и беркуты, живут до сорока лет. Мы сели в машину и вскоре были у Абдыка-лыкова. Во дворе у него, на снегу, среди яблонь, сидели три огромных беркута в клобучках. Курман жаловался, что стотрехлетний отец не разрешает ему охотиться с кара-шумкаром. Сам не может и ему не доверяет: кречет дважды отлетал. С трудом приручается, хотя и живет у него давно. Курман сходил в дом и вынес птицу.

Увидев ее, я понял, отчего соколов называют ясными: тот, кто хоть раз взгляпул на эту птицу, не спутает ее ни с какой другой. Все в ней было каким-то цельным, плотно сбитым. Кара-шумкар стоял на руке гордо, держался прямо, выставив вперед грудь, откинув голову — боец бойцом! И взгляд у него был резкий, пронзительный...

Я смотрел на птицу и ликовал. Удалось-таки снять пусть не северного кречета, но собрата его!..

ГЛАВНОЕ - ТЕРПЕНИЕ

Родные и знакомые считали Брюса Уорда настоящим кремнем, из которого не то что слезинки, лишнего слова не выжмешь. Каково же было их изумление, когда после вручения шеффилдскому горняку Креста короля Георга за мужество, проявленное при спасении 10 шахтеров, заваленных обвалом в забое, по его морщинистым щекам покатились слезы. Впрочем, Уорда можно было понять: награду ему вручили в 1972 году, а свой героический поступок он совершил на... 57 лет раньше. Между тем искать Брюса не было необходимости: всю жизнь он прожил на одном месте и не менял адреса. Просто у соответствующих инстанций никак не доходили руки вручить награду.

В утешение УорДу можно сослаться на то, что английской певице сопрано Лиз Перли в 1915 году на лондонском конкурсе была присуждена золотая медаль, которую она получила лишь 60 лет спустя. А медаль за доблестную службу на королевском флоте, которой удостоился некий Джеймс Эдмондз, была вручена его правнуку через... 150 лет! Причем для этого изготовили специальный штамп со следующим напоминанием-предупреждением: «Данную награду следовало востребовать в свое время». А вдруг найдутся и другие потомки тех, кто не получил саму медаль!

Дело осложняется еще и тем, что, например, медали за африканские экспедиции 30-х годов прошлого столетия начали чеканить спустя двадцать лет, а. за службу в Индии — через полвека! Не повезло и самому адмиралу Нельсону, который учредил специальную памятную медаль в честь битвы при Трафальгаре в 1805 году и внес в королевскую казну солидную сумму, чтобы оплатить расходы на вручение ее каждому участнику сражения. Но только в 1848 году правительство его величества удосужилось ввести уже упоминавшуюся награду для моряков, сражавшихся при Абукире и Трафальгаре.

Поскольку в Англии традиции почитаются, то проволочки и задержки с вручением наград со временем стали официально узаконенными. Больше того, удостоенным медали за безупречную службу, которая дается сержантам и младшим офицерам, прослужившим в британской армии 21 год, чтобы получить ее, приходится ждать смерти кого-либо из ветеранов. Причина до смехотворного проста. С вручением ее ветерану полагается получать 90 фунтов наградных в год. Однако министерство обороны выделило на это такой незначительный фонд, что его хватает лишь на 750 человек. В итоге образовалась длиннющая очередь. В настоящее время медали вручены бывшим военнослужащим 1903 года рождения и старше. Остальным же 2700 зарегистрированным ветеранам рекомендовано запастись терпением.

27