Вокруг света 1980-02, страница 35
ная, а нерпы н зайцы великия в нем: во окияне-море большом, живучи на Мезени, таких не видал». Хорошо, нам сопутствовала штилевая погода. Однако мы знали, рано или поздно все же придется попасть в лапы местных ветров: култука, сармы, баргузина или шелоника. Еще в Иркутске, задолго до отхода в плавание, бывалые люди предупреждали о байкальских ветрах. Но пока в этом смысле нам везло, как бывает с новичками в любом деле. Хуже обстояло дело с двигателем. Вся наша троица не сводила с него глаз. Перемазанные, словно кочегары, мы прислушивались к перестуку поршней. Как только грохот затихал, бросались ремонтировать. Но наконец раздалась желанная команда штурмана: — Приготовить швартовые! Мы разогнули спины и увидели бухту Песчаную, зажатую двумя уте-сами-мысами: Малым и Большим Колокольными. — Придется пришвартоваться к «Рубину», — сказал Петухов и кивнул на катер, стоявший посреди бухты. Капитан «Рубина», небритый дядька с красными глазами, неприветли во глянул на нас, но конец все-таки подал. На песчаном берегу горели костры, пронзая бухту до самого дна отсветами. Звенели гитары, слышались мужские и женские голоса. Но мы не пошли к людям. Очень устали. Залезли в спальные мешки, послушали, как перетирает легкий прибой гравий на берегу, и заснули бурлацким сном... — Отвязывайтесь! — ударил в уши крик капитана «Рубина». — Култук! Надо в Бабушку уходить. Путаясь во вкладышах, мы выскочили из спальников. И чуть не попадали спросонья за борт. Нашу посудину колотило о железный борт «Рубина». — Бросайте конец, говорю! — Небритый капитан показывал нам оба кулака. — Борт мне весь попишете. Я кинулся отвязывать канат. А Пилипенко навалился на кнопку стартера. Со своей работой я справился. Капитан катера втянул канат на борт, и «Рубин» без промедления ринулся наперерез волнам. — Прячься, беги, ханыга. Беги... — Петухов погрозил кулаком вслед «Рубину». — Если не заведем двигатель, — сказал Петухов, цепляясь за штурвал, — здесь и кончится наш рейс, парни. Он кивнул на Большой Колокольный. Култук обрушивал на утесы зеленые тяжелые валы. И какой-то очередной рывок озера должен был неминуемо бросить нас туда же, на эти щербатые скалы. «Тук-тук-тук... тук». Пилипенко метался вокруг дизеля, не желавшего работать, как возле живого существа. И тут мы увидели суденышко. Оно вывернулось откуда-то с подветренной стороны небольшой скалы. Это была такая же, как у нас, рыбацкая мотодора. Только та посудина оказалась с палубой, и волны скатывались с нее, не захлестывали внутрь, как у нас. И хотя ее сильно раскачивало, я прочитал надпись на носу — «Формика». Дора с редким названием подошла к нам, открылась дверь рубки, и оттуда высунулся бородатый малый с трубкой в зубах и в пышном свитере. Укорив нас взглядом, смельчак ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА 3 «Вокруг света» № 2 33 |
