Вокруг света 1980-05, страница 5

сбегать, да двинуться нет возможности — лезут упорно и густо. А каждый убитый боец оставлял в обороне невосполнимую брешь... Было мгновение, когда показалось, вот-вот сомнут. Закувыркались в воздухе немецкие гранаты с длинными деревянными ручками. Но ожил «дегтярь», резанул в бок и спину наступающих. И снова дрогнули гитлеровцы. Перетянули струну — лопнула.

Павел опустился на дно окопа, медленно стянул каску с мокрой головы, вытер пот со лба и закрыл глаза. В который раз помянул святых, что не было у немцев ни танков, ни пушек, ни минометов, а перла обычная пехтура, гренадеры.

Подбежал опцинарец Кугыльти-нов, стрельнул черными глазами — не убит ли командир, доложил, что осталось в живых двадцать два. «На две атаки хватит», — подумал Павел, проваливаясь в сон.

После обеда гитлеровцы в бой не пошли. Зато, выспавшись днем, колготились всю ночь. Судя по истошному визгу свиней, кудахтанью кур и пьяным крикам, они решили отпировать в последний

раз и с рассветом навалиться на русских.

Павел прошел по окопам. Чего боялся, то и случилось — патроны у всех были на исходе. Ребята дожевывали последние сухари.

Кондрашин, пулеметчик «дегтя-ря», был ранен в плечо и живот. Вот он и замолчал. Немцы посчитали его за убитого, пробежали мимо. Очнувшись, он из последних сил развернул пулемет и ударил по фашистской цепи. Теперь пулеметчик умирал, терзаемый болью. Дубинда не мог облегчить его страдания, сам мучился от бессилия и жалости, и великая злость поднималась в нем на фашистов.

И когда гитлеровцы полезли снова, он не стал таиться пуль, расстрелял все диски, расшвырял гранаты, оставив у груди как талисман последнюю «фомку». Беспомощно оглянулся — может, где завалялся еще один диск, но в этот момент сверху на него свалился фашист, звякнул о каску кованым сапогом. Изогнувшись, Дубинда успел схватить его за полу шинели, рвануть на себя. Немец дыхнул перегаром. Кулаком, как гирей, Павел припечатал его к стенке окопа, вскочил на бруст

вер и, размахивая автоматом, врезался в толпу фашистов. Вражеский пулеметчик как раз всадил в гнездо новый диск, оставалось передернуть затвор и нажать на спуск, но в эту секунду Дубинда достал его. Павел выдернул пулемет, перебросил желтые дубленые ремни на себя и открыл огонь. Скорострельный МГ забился в его руках, выкосил плешину в оцепеневшей от ужаса толпе.

Бежали фашисты, бежал Дубинда, бежали, впав в ярость, бойцы. Гитлеровцы успели скрыться за воротами господского двора, тогда Дубинда выдернул кольцо у своего «талисмана» и разнес ворота гранатой. Не дожидаясь, когда развеется дым, он бросился вперед. Окровавленный, в разорванной гимнастерке, сквозь которую проглядывала тельняшка, со сбитой набок каской, с глазами, побелевшими от гнева, Павел ворвался во двор. Гитлеровцы побросали оружие и подняли руки. Их было человек сорок, не меньше. У Ду-бинды же оставалось всего десять бойцов...

За проявленное мужество при ликвидации восточно-прусской группировки противника команди-