Вокруг света 1980-09, страница 58

несколько крупнее, чтобы не нару шать пропорций.

— Да кто же... — изумленно промолвила Мэри и недоуменно повернулась к Барринджеру. Но того в комнате не было, он устраивал в передней ее чемоданы в стенной шкаф.

— Что-нибудь не так? — Барринджер заглянул в комнату. Мэри молча качнула головой и как зачарованная подошла к мраморному шахматному столику, на котором стояли тридцать две изысканные фигуры слоновой кости. Только один столик, без фигур, догадалась она, дочжен был бы стоить не менее трех тысяч долларов! Тот, кто обставлял комнату, не только знал ее квартиру, но и знал, что она хотела иметь, если бы могла себе позволить.

Когда в девять тридцать Барринджер вновь заехал за ней, шел дождь. Проехав не более двухсот метров, он вылез из машины и, раскрыв зонт, проводил Мэри в дом для приемов. В мягко освещенной комг а разбившись на группы, ^ь около дюжины мужчин и o/'.rj. женщина средних лет в очках 'ктверых из присутствующих Мэри узнала.

Рядом с Саймоном Честертоном стоял человек с короткой стрижкой — Марк Вейнер, специалист по космонавтике. Год назад о нем только и говорили. Еще бы! Ведь ему удалось вернуть на Землю потерпевший аварию космический корабль. Справа от него, очень напоминая провинциального галантерейщика в альпако-вом пиджаке, с пенсне на носу, стоял цитолог Дэниэл Джонсон. Рядом с Джонсоном находился профессор из Калифорнийского технологического Филип Бенедикт, специалист по сплавам.

Заметив Мэри, Честертон направился к ней, широко улыбаясь:

— А вот и вы наконец! Добро пожаловать! Возьмите себе что-нибудь выпить, а потом представлю ваших коллег.

С подноса, предложенного ей неизвестно откуда взявшимся официантом, Мэри взяла бокал шампанского и, держа его осторожно, чтобы не расплескать вино на дорогой ковер, последовала за Честертоном, увлекшим ее к общей группе.

— Доктор Пакстон! Джентльмены! — Психолог быстро взглянул на часы над дверью. — Позвольте познакомить вас с последним членом нашей группы. Доктор Мэри Андерсон, генетик из Беркли.

Никто не двинулся, не сказал ни слова. В углу рта Честертона, растянутого в непринужденной улыбке, задергался нерв.

— Доктор Андерсон, позвольте представить доктора Пола Макэл-роя. С ним вам придется наиболее

тесно сотрудничать в течение ближайших месяцев.

Макэлрой и Мэри обменялись рукопожатиями.

Затем Честертон подвел Мэри к Вейнеру и Джонсону, а потом к очень старому человеку с печальными водянистыми глазами. Честертону пришлось объяснять ему дважды, на английском и немецком, кто такая Мэри Андерсон и откуда она, пока старикан энергично не закивал головой. Объяснив Мэри, что доктор Зелински — вирусолог, Честертон подвел ее к стоящему рядом бледному человеку с острым лицом и редеющими волосами цвета соломы.

— Это доктор Педлар, который имеет единственное преимущество перед вами: он уже работал здесь, — быстро сказал Честертон, увлекая Мэри к человеку с пушистой рыжей бородой. — Доктор Каванаг — доктор Андерсон. — Ка-ванаг сунул дымящуюся трубку в карман твидового пиджака и энергично потряс руку Мэри. — Вы, наверное, знаете, что доктор Каванаг — профессор молекулярной биологии в Рокфеллеровском институте? А вот доктор Питер Кохальский, невропатолог из Корнелла.

— Сначала биохимик, потом специалист по космонавтике, цитолог, два вирусолога, профессор молекулярной биологии, а теперь еще и невропатолог? — недоуменно спросила Мэри.

Кохальский угрюмо пожал плечами:

— Я сам ничего не понимаю.

— Все в свое время, все в свое время, — заторопился Честертон. Он представлял Мэри Филипу Бенедикту, когда дверь распахнулась и в комнату ворвался Нейдельман. За ним, но менее поспешно вошли еще два человека: один из них походил на бывшего полузащитника футбольной команды, который хорошо устроился в торговле недвижимостью, а второй, казалось, был его адвокатом. Официант, разносивший напитки, вышел из комнаты, заперев за собой дверь.

— Извините, мадам, — сказал Честертон Мэри, — с остальными участниками проекта вам придется знакомиться в процессе работы. — Он вопросительно посмотрел на Ней-дельмана. — Начнем, пожалуй?

Нейдельман коротко кивнул, и Честертон начал рассаживать ученых на трех рядах стульев, расставленных в дальнем конце комнаты. На противоположной стене развернули экран, перед ним стоял стол, за который уселись Нейдельман и двое пришедших с ним. Дождавшись, когда все рассядутся, Честертон, подойдя к столу, начал:

— Позвольте вначале представить мистера Фрэнка Нейпера и мистера Генри Джерома. Мистер Нейпер является начальником службы без

опасности, а мистер Джером главным администратором проекта. Если вам понадобится какое-то новое оборудование, обращайтесь к мистеру Джерому, а если это оборудование начнет загадочно исчезать, — он слегка улыбнулся, — тогда уж к Фрэнку Нейперу. А теперь разрешите начать с самого начала, ^:— и он опять слегка улыбнулся.

В течение получаса психолог рассказывал собравшимся о том, как была составлена специальная группа по изучению главной проблемы и какие задачи перед ней стояли. Время от времени на экране появлялись диаграммы, графики и схемы, иногда кинокадры хроники, карта страны, пронзенная стрелами и заштрихованными районами беспорядков.

— После очень тщательного анализа всех аспектов проблемы, — перешел к заключению Честертон, — группа по изучению создавшейся ситуации пришла к единодушному выводу, что Соединенные Штаты, разделенные на многие враждебные группировки, нуждаются в восстановлении социального единства и что оно может быть восстановлено, если нам будет угрожать враг, одинаково опасный для каждого в отдельности и для всех вместе, независимо от убеждений, цвета кожи и политических мотивов.

Наступила минутная тишина, которую нарушало только едва слышное жужжание — это работали скрытые кинокамеры, снимавшие аудиторию для того, чтобы потом Честертон мог судить о реакции каждого из участников совещания.

— Леди и джентльмены, — начал Нейдельман голосом даже несколько мрачным. — На нашу долю как раз и выпала задача создать этого опасного для всех врага. В течение последующих восьми месяцов мы должны произвести, именно произвести, доказательство, что вся планета, и США в частности, находится под угрозой нападения более развитой цивилизации из космоса. — Не обращая внимания на заметно оживившиеся ряды, он продолжал:— Мы создадим космический корабль, создадим его экипаж, вооружим его несмертельным патогеническим оружием и доставим в Лос-Анджелес, где будет смоделирована картина его гибели во время разведывательного полета. А для того чтобы угроза показалась реальной, воздействию патогена будет подвергнуто не менее десяти тысяч человек...

Голос советника президента утонул в хоре выкриков.

— Как известно доктору Бенедикту, я не принадлежу к категории людей, склонных к тому, чтобы устраивать розыгрыши, тем более коллективные, — продолжал Нейдельман, как только несколько поутих возбужденный шум в аудито

56