Вокруг света 1981-06, страница 27

Обычная для Гаити картина: хижина в одну комнату, многодетная семья -мать и семеро детей ведут хозяйство, отец на заработках...

цев спустя родственники узнали, что он брошен в центральную тюрьму Форт-Диманш.

Собрания в доме, где жил Ги, прекратились. Тогда юноша разыскал товарищей дяди и сказал, что хотел бы сотрудничать с ними.

У входа в мастерские, так же как возле большинства промышленных предприятий города, теперь постоянно дежурили полицейские наряды. И все же стачки и забастовки вспыхивали одна за другой. Доходили сведения о крестьянских мятежах, об убитых и исчезнувших без следа людях.

Уже через несколько месяцев после ареста дяди к Ги пришел человек изможденный, со следами пыток на лице и руках. Он не назвался, сказал лишь, что до ареста работал инженером. В Форт-Диманше он встретил дядю. Много дней провели они в одной камере три на три метра — они двое и еще 21 человек.

— Камера никогда не проветривалась и не дезинфицировалась. Спали по очереди,— рассказывал инженер. — Мы жили среди клопов и блох, страдали от малярии. Заключенные по очереди выносили парашу. И если узник, ослабевший от болезни и голода, не мог удержать ее и ронял, на него обрушивался град ударов, а собирать содержимое параши он был обязан руками. Нам не давали ни туалетной бумаги, ни мыла. Воды не было. Заключенные в Форт-Диманше никогда не моются.

Каждый узник получает ежедневно по 20 граммов хлеба, горсть риса, варево из полусырых макарон — его и супом-то нельзя назвать. Люди едят на полу, в спешке, потому что, едва вручив миску, тюремщик тут же забирает ее назад. Рацион воды — два стакана в день.

В этих условиях распространяются болезни: туберкулез легких, авитаминоз, дизентерия, расстройства психики. Лекарства отсутствуют. Поэтому почти все заболевшие узники умирают, не выдержав в Форт-Диманше и года. Не вынес ужасов заключения и дядя Ги

Он страдал от приступов лихорадки и попросил таблетку хинина.

— Лекарства стоят дороже, чем такие ничтожества, как вы,— ответил тюремщик.

— Я умру, если мне не дадут лекарства,— сказал дядя.

- Мы никому здесь не запрещаем умирать! — заявил надзиратель и вышел.

Через час дядя умер...

Семья дяди решила тайно покинуть Гаити. Говорили, что число эмигрантов уже превысило миллион. Отчаявшиеся люди бежали из страны. Многие гибли в море: неустойчивые лодчонки,

в которые набивались целые семьи, не выдерживали ударов ветра и волн.

Суденышко, где было с полсотни гаитян, в их числе и родственники Ги, бурей выбросило на флоридский берег. Сам Ги остался в стране. У него появилась ясная цель в жизни: бороться за свержение диктатуры. Он стал членом организации «Молодежь Объединенной партии гаитянских коммунистов». За это грозила смертная казнь. Или просто смерть. Исчезновение... Теперь Ги Лемуан часто сам выступал на тайных собраниях молодых рабочих Порт

о-Пренса: рассказывал о своей судьбе, о бесправии, царящем в стране, призывал к забастовкам Помогал распространять марксистскую литературу и сам учился читать.

...Однажды, возвращаясь поздно ночью после собрания, Ги неслышно скользнул в знакомую улицу. В нескольких шагах от двери его дома от колонны навеса отделились две тени. Чернота ночи скрыла лица «тонтон-макутов», преградивших ему дорогу. Лишь отблеск далекой луны лег на длинный ствол кольта...

25