Вокруг света 1981-08, страница 41

можно выигрывать, находить и упускать. Даже убивать.

Впрочем, все это лишь метафоры, появившиеся с единственной целью: хоть образно представить себе то, что в действительности неосязаемо и неуловимо.

Но одно свойство времени присуще только ему и ни с чем не сравнимо — оно необратимо. Время нельзя вернуть, его течение направлено только от прошлого к будущему и не знает движения вспять. Мы не в состоянии переставлять происшедшие события. Никому еще не удавалось перенестись в собственное детство и побегать с самим собой наперегонки. Возвращаться к тому, что минуло, наблюдать его и как-то изменять нам не дано. Прошлого, как известно, не вернешь.

А нужно ли это?

Для Алексея Никитича Храмова, ныне доктора физико-математических наук, заведующего палеомагнит-ной лабораторией Всесоюзного нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института, тут двух мнений не существовало. Еще двадцатилетним выпускником Ленинградского университета, увлекшись в

50-х годах узкой специализацией, не имевшей тогда даже общепринятого названия (его немногочисленных коллег не только в Советском Союзе, но и на всей планете в ту пору можно было буквально по пальцам перечесть), он считал: возвращаться к прошлому — значит лучше понять то, что окружает нас сегодня.

И вот здесь кое-какие возможности, оказывается, существуют. Я имею в виду отнюдь не «машину времени», путешествия на которой, надо думать, еще долго останутся уделом фантастов. Есть иное средство для встречи с минувшим. Оно, конечно, не такое уж идеальное, поскольку способно воспроизводить не саму ушедшую реальность, а лишь фрагменты представления о ней. Зато это средство, несомненно, доступно каждому. Речь идет о памяти. Только она способна сохранять и воспроизводить у нас в мозгу (вот именно: воспроизводить!) впечатления прежних дней.

Но, отправляясь в глубь веков, нужно учесть, что у памяти свой отсчет времени: не годы, а события. В этом специфика встреч с минувшим.

Чем длиннее дорога, уходящая в прошлое, тем более размытой стано

вится привычная хронология. Где-то в тумане уже не лет, а столетий только угадываются штриховые эпизоды эллинской цивилизации. А дальше, за ними, века теряют четкие очертания, так как событий, упомянутых, скажем, в клинописи очевидцев архаической эпохи шумерийцев, едва хватает на маркировку тысячелетий.

Эпохи, в которые совсем ни к чему не касались руки человека (по той простой причине, что его еще не было), поначалу представляются полностью погруженными во тьму нашего неведения. А между тем и о них сохранилось достаточно «впечатлений» — хотя скупых, полустершихся, но оставшихся в «памяти» камней; сохранился, например, отпечаток эволюции живой природы, в которой постоянно что-то изменялось, вымирало и зарождалось вновь. Каждый слой содержит набор окаменелостей, который только ему свойствен. Это так называемая руководящая флора и фауна. Она позволяет в сомнительных случаях довольно надежно определять разницу в возрасте различных слоев.

В общем, расшифрованная «память» камней позволяет воспроизве

39