Вокруг света 1982-05, страница 57

— Как я ни торопилась добраться до доктора на лодке, ему пришлось палец удалить, чтобы спасти меня.

Я подумала, что мальчик может умереть, если мы не увезем его с острова. Хотя мы подняли его ногу довольно высоко, кровь продолжала идти. Кусок ткани уже снова набух.

Судно должно было прийти за мной через несколько дней. Фил пошла на берег и надолго пропала. Наконец она вернулась и сказала:

— Судно здесь. Мы его сейчас повезем.

— Судно? Какое судно?

— Мы подали сигнал,— сказала Фил,— судно на подходе.

До сих пор я считала, что дымовые сигналы остались лишь в приключенческих романах.

— Мы разожгли дымовой костер,— сказала Фил.

Я вышла и увидела на горе спираль дыма, уходящую ввысь, а восточнее — другой костер. Их зажигают одновременно: когда горит один костер — это может означать, что кто-то жжет отходы, а два разных костра — это призыв о помощи. И помощь пришла. С проходившей шхуны увидели дым и повернули к нам. Подошло и рыболовное судно, которое было на промыслах. Мальчика решили отправить на шхуне, поскольку она быстроходнее. А с рыболовного судна обещали предупредить по радио доктора на острове Флиндерс о раненом. Подошла лодка, и нас с Клодом осторожно спустили в нее. Лидхэм стоял у края берега, чтобы помочь нам перебраться в лодку.

Капитан уступил Клоду свою койку. Каюта была такой безукоризненно чистой, что мне захотелось вытереть свои ботинки о брюки. Капитан принес две чистые простыни для перевязок, дал мальчику шоколад и чашку чая и ушел на мостик.

Клод потерял много крови и был очень слаб, однако улыбался и говорил «спасибо» всякий раз, когда я что-то для него делала.

Мы плыли уже часа два. Оставив мальчика, я вышла на палубу. В этот момент отмели были видны во всей красе — тяжелые волны разбивались, обнажая дно.

Мы причалили, когда стемнело. Клода незамедлительно отправили к доктору.

Позже я позвонила, чтобы узнать о нем. Выяснилось, что моя помощь не понадобится: мальчика в больнице уже нет. Ему зашили ногу и отпустили.

— Где же он будет ночевать? — спросила я капитана.

— В кустах, на земле. Когда придет попутный корабль, вернется к себе на остров,— отвечал он.

И, поймав мой недоуменный взгляд, добавил:

— Не бойтесь за него. Они к этому привыкли...

Перевела с английского ТАИСИЯ НОСАКОВА

КАЧАЮЩИЙСЯ МОСТ

Среди множества удивительного, с чем столкнулись испанские пришельцы в государстве инков, их поразила прекрасно развитая сеть дорог. Самые отдаленные провинции страны были связаны со столицей. Эти надежные пути сообщения, кстати, и помогли конкистадорам покорить Перу. Дороги пролегали через горы, а через ущелья и реки были переброшены мосты.

Но вот мосты оказались для испанцев существенным препятствием. Мосты были висячие, плетеные.

Педро Санчо, личный секретарь Писарро, записал в своей хронике в 1534 году: «Непривычный человек сначала очень боится, ибо мост раскачивается при каждом шаге».

Но человек может превозмочь страх. Главное — кони ни за что не хотели даже ступить на них копытом. А кавалерия — закованные в железо всадники на огромных невиданных зверях - -была самым страшным оружием завоевателей. Приходилось наводить временные твердые мосты и только тогда переводить коней на другую сторону.

Мост через реку Апуримак был в Перу времен инков весьма важным звеном дорожной сети: он помог расширить государство все дальше и дальше от долины Куско. Строители и наследственные хранители апури-макского моста жили в деревнях Кеуэ и Уинчири. И сегодня живут там.

В наши дни берега реки Апуримак соединяют железобетонные мосты, по которым идут машины и автобусы. Индейцы, когда перебираются на другой берег пешком, предпочитают свой — плетеный.

Раз в два года в январе они обновляют мост. В это время, в разгар сезона дождей, и появляется свежая трава ичу: молодая, она особенно прочна

В первый день работают мастера из Кеуэ. Они колотят срезанную траву камнями, пока она не станет гибкой и податливой. Потом плетут из нее длиннющие веревки в шестьдесят метров каждая. Из двенадцати веревок плетут канат. Три таких каната составляют нижнюю часть моста и перила.

На второй день приходит очередь мастеров из Уинчири. Их рабочая площадка — берег реки. С громкими и радостными криками они срывают старый обветшавший мост и швыряют его в бурлящую воду Апуримака. Через несколько минут бурный поток уносит остатки моста. После этого травяные тросы начинают переправлять на противоположный берег. Один конец прочно привязан и укреплен каменными глыбами. Аккуратно разматывая, канатную бухту перевозят на лодке.

Течение сносит ее, и индейцы изо всех сил наваливаются на шесты, упираясь в дно. Доставленный свободный конец тут же привязывают к каменным столбам и заваливают кусками базальта. Третий день — время самых опытных специалистов. Они связывают нижние канаты соломенными жгутами и через каждый метр вставляют стволы молодых деревцев. К концу третьего дня готовы уже двенадцать километров канатов.

Все днище моста — у него именно днище, потому что по форме он похож на желоб — устилают гибкими свежесрезанными прутьями-

Мост готов. Осталось зажечь в честь богини Пачамамы костер. Потом мужчины, согнувшись и взявши друг друга за пояс, как при игре в «ручеек», перебегают через мост. Зажигают там такой же костер — и назад.

Женщинам и детям в первый день запрещено ступать на мост. По поверьям, это может принести несчастье.

Ну а кроме того, конечно же, отцы семейств боятся рисковать их жизнями, пока окончательно не убедятся в прочности нового сооружения. Хотя все, что они строят, так же надежно, как все, что воздвигли инки.

Л. ольгин