Вокруг света 1982-08, страница 20

дов уходили мы и на припай, туда, где высился одинокий айсберг. Я называл его про себя «пернатым» — голубая, гладкая поверхность льда обросла нежными перьями изморози, и по мере того как солнце катилось на небе, эти перья вспыхивали ему в ответ одно за другим...

Но поистине никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Медведь, которого мы так долго и безуспешно искали, сам пришел к нам. Это случилось в безмятежную солнечную полночь, когда мы, ожидая вертолет, уже упаковали снаряжение и чисто прибрали балок для будущих его обитателей. Примостившись у окна, я заряжал фотоаппарат (теперь уж непременно на кита!), как вдруг у самого уха по дощатой стенке кто-то царапнул. И тут же окошко закрыла большая тень: снаружи в него заглядывала мохнатая морда с двумя внимательными глазками и черной пуговицей носа...

Переполох — один ищет ракетницу, другой — очки, третий — валенки. Летит в небо ракета — надо сразу установить нужную дистанцию, дать знать, что с нами шутки плохи. Но не шибко-то испугался наш гость, чуть отбежал и застыл в выжидательной позе...

По всему видно, что это молодой зверь, возможно, он лишь начинал самостоятельную жизнь (медвежата отбиваются от матери поздно, в возрасте полутора-двух лет) и встретился с человеком впервые. Весил он на вид килограммов сто пятьдесят, круглый, ноги столбами; пушистый и чистый мех, подсвеченный низким солнцем, мерцал на нем, как сияние.

По нраву мишка оказался веселым, игривым и любопытным, ни агрессивности, ни страха не проявлял. Он почти весь день провел около избушки. Рыл у подножия скалы снег, скрываясь в нем по грудь. Попадались жесткие комья — разбивал, смешно падая и наваливаясь на них передними лапами. Ясно, что он искал: почва под скалой, удобренная отходами птичьего базара, давала богатые поросли мха — для него это корм. А в остальное время занимался гимнастикой: кружился, валялся, сползал на груди и на брюхе с откоса, разгребая снег лапами, будто плыл. Иногда скрывался ненадолго за склоном. Причина его отлучек скоро была разгадана — он вырыл там временную берложку, должно быть, на случай пурги.

Но больше всего ему нравились игры с незнакомыми предметами. Кружа вокруг балка, он подобрал какую-то тряпку и долго возился с ней: подбрасывал высоко и ловил или, опрокинувшись на спину, поднимал в вытянутых лапах и терзал зубами. Надоела тряпка, вытащил из-под снега бревнышко и поставил на попа, бревнышко падало, а он вновь и вновь его поднимал.

В полярной пистыне...